Иллюстратор Мария Фомальгаут
© Мария Фомальгаут, 2017
© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2017
ISBN 978-5-4485-7197-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Жилл Былл Билл.
Это три брата.
Билл, несмотря на своё грозное имя, отличался очень добрым характером. Характер был добрый, а Билл – нет.
Поэтому характер ушел от Билла к Жиллу.
И стал Билл бесхарактерный.
Вот.
Новый Год очень торопился, очень боялся опоздать в город. И все-таки опоздал, потому что рейс отменили из-за снегопада, и Новому Году пришлось лететь своим ходом. Он сломал левое крыло, а из правого ветер вырвал добрую половину перьев – вот так выглядел Новый Год, когда опустился на площадь города.
Он опоздал – часы показывали уже десять минут первого. Тогда Новый Год осторожно перевел все часы в городе, чтобы никто ничего не заметил.
Потом Новый Год украсил все елки в городе, бережно положил под елки подарки. Принес из магазинов индейку и настрогал оливье. Без одной минуты двенадцать откупорил шампанское, а поскольку Президента по телевизору почему-то не было, Новый Год сам поздравил всех с самим собой.
Так как артистов в телевизоре тоже не было, Новый Год сам спел на сцене. А поскольку людей в домах тоже не было, Новый год сам разрезал торт и выпил бокал за свое здоровье.
Люди так и не появились. Пару дней назад они что-то праздновали, над городом был большой фейерверк, облачный гриб. Новый Год очень волновался, ведь люди выдумали себе новый праздник и совсем забыли про него…
Я выслеживал его в лесу.
То ловил, то терял за деревьями его тощий силуэт, сам прятался по кустам, чтобы он не обернулся, не заметил меня. Прятал в рукаве кинжал, чтобы подобраться незаметно, вонзить в грудь по самую рукоятку.
Он шел по лесу, то замедляя, то ускоряя шаг, иногда останавливался на лесных полянах, садился в тени деревьев передохнуть. Тогда я тоже замирал, выжидал, высматривал его в свете полудня или в легких сумерках.
Я должен был убить его.
Я уже не помнил, за что. Может, он отравил моего короля или убил на дуэли моего брата, может, он обесчестил мою сестру или моя жена сбежала с ним безлунной ночью. Может, он предал нашу империю или долгие годы тиранил народ.
Я уже не помню.
Из года в год, из века в век, я иду за ним по лесу, выслеживаю в туманных сумерках тощий силуэт. Он идет в лес – все дальше и дальше, изредка оглядывается, ищет в зарослях мою ускользающую тень.
Иногда – очень редко – наши взгляды встречаются, и мы поспешно отводим глаза.
Мы идем друг за другом, он убегает, я догоняю, уже который век. Я давно уже не помню, в чем он виновен передо мной, а он давно не помнит, за что я преследую его.
