Холодный октябрьский ветер трепал мои волосы, когда я остановила мотоцикл на краю обрыва. Двигатель тихо «тикал», остывая после долгой дороги через заброшенные города и пустынные трассы. Я спустилась с сидения и присела на большой камень у самого края пропасти, глядя вниз в ущелье. И только туман укрывал лес на склонах, словно белое покрывало.
Три года прошло с тех пор, как всё рухнуло. Три года с момента Катастрофы, как называли это событие те, кто остался. Я помню тот день до мельчайших деталей, как будто это было вчера. Солнечное утро, запах кофе на кухне, смех мамы из соседней комнаты, планы на выходные с Киром… А потом – отказы электроники, взрывы и короткие замыкания, пожары, сирены, паника, и мир, каким мы его знали, перестал существовать.
Электромагнитные импульсы выжгли всю электронику в радиусе тысяч километров. Города погрузились в хаос. Правительства пали. Цивилизация начала разваливаться на части, как карточный домик от тычка пальцем. Но самое страшное началось потом, когда люди поняли, что помощи не будет, что каждый теперь сам за себя.
Я провела пальцами по холодному металлу мотоцикла – старому «Уралу» с коляской, доставшемуся мне от деда. Одна из немногих машин, которые смогли работать после импульса, слишком простая механика, чтобы её могло что-то повредить. Эта железная лошадка стала моим домом, моим спасением, моей надеждой на протяжении всех этих лет.
В кармане куртки лежала потертая фотография – единственное, что у меня осталось от прежней жизни. Кир улыбался с неё своей неповторимой улыбкой, обнимая меня за плечи. Мы стояли на смотровой площадке где-то в горах, счастливые и беззаботные. Если бы я только знала тогда, что это наша последняя совместная поездка…
В день Катастрофы он был в командировке в другом городе. Связь оборвалась мгновенно, и с тех пор я его не видела. Но я знала – он жив. Чувствовала это всем сердцем. И вот уже третий год я ищу его, переезжая из одного поселения в другое, расспрашивая выживших, следуя любым слухам и зацепкам.
Последняя информация привела меня сюда, в эти горы. Старик в поселке рассказал мне о группе людей, которые основали общину в старом санатории где-то в этих краях. Среди них был молодой мужчина, подходящий по описанию. Инженер, говорил старик. Помогает чинить генераторы и радиостанции.
Сердце екнуло от надежды, но я заставила себя успокоится и на сильно не надеяться. Разочарований было достаточно. Слишком много раз я мчалась к очередной цели, только чтобы обнаружить чужое лицо или пустое место.
Туман внизу начал рассеиваться, открывая вид на заросшую лесом долину. Где-то там, среди деревьев, должна была виднеться крыша санатория. Я всматривалась в зеленую чащу, пытаясь разглядеть хоть какие-то признаки человеческого жилья, но видела только бесконечный лесной массив да извилистую речку, петляющую блестящей серебряной лентой между деревьев.
