В доме гасят свет.
Все спят долгим сном на века и века.
Лежит снег.
Светят звезды, которых больше нет.
Светит фонарь на крыльце, зазывает гостей бесконечно издалека.
Приходят гости, каждый несет с собой кусочек солнца.
А когда все кусочки соберут, солнце загорится.
И кончится ночь.
Прилетели три книги, постучали в окно.
Хозяин говорит:
– Видишь, книги прилетели. Впусти.
Открываю окно, говорю:
– Добро пожаловать.
Книги влетают в комнату, просят ночлега.
Поворачиваюсь к хозяину, спрашиваю, в какую комнату поселить книги.
Хозяин разводит руками:
– Ну что ты, какие комнаты, ты сам подумай, это же книги, книги в библиотеке живут…
Провожаю книги в библиотеку, они устраиваются на полках.
Желаю книгам спокойной ночи.
С неба упала звезда.
Да, с черного неба.
Упала на холмы, ушиблась, конечно, не без этого, отряхнулась, осмотрелась.
Стоит дом на холме.
Большой дом, красивый дом, в три этажа.
Каменные львы на крыльце.
Мансарда.
Две башенки.
Огоньки в окнах, всполохи камина на стекле.
Звезда осторожно спрашивает, а можно ли ей в дом, а то на улице холодно, темно, а в доме вон как хорошо…
Дом думает. Дом и не хочет отказать звезде, звезда в гости пришла все-таки. Но дом боится, а мало ли, вот так пустит звезду, а тут случится что-нибудь потом от этой звезды…
Звезда уверяет – нет-нет-нет, ничего не случится, она, звезда, хорошая.
Дом тихонько думает про себя, что все они так говорили, гости-то, а потом в дом приходили, и всякое от этих гостей случалось. Но все-таки соглашается, – звезда так звезда, приглашает звезду в гости.
Двери дома открываются.
Из дома показывается парящий в воздухе гроб, в котором лежит человек, скрестив руки на груди. Лицо мертвеца ничего не выражает.
Звезда терпеливо ждет.
Гроб плавно спускается с холма, тонет в темноте, снова появляется уже там, где упала звезда.
Звезда замирает, задумывается, боится…
…что-то происходит.
Еще непонятно, что – но что-то.
Человек в гробу приподнимает голову. Оглядывается, с трудом пытается понять, кто он и что он. Поводит руками (мы писали, мы писали, наши пальчики устали), приподнимается, тут же беспомощно падает.
Не сейчас.
Нет.
Еще не сейчас.
Еще нужно полежать минуту, две, прийти в себя, заставить тело слушаться.
Человек снова поднимается, со скрипом, со скрежетом, с жалобным похрустыванием. Садится, болтает ногами в воздухе, если бы гроб еще так не качался, было бы проще, так ведь качается, уходит опора…
