И маг во тьме холодной пробудил
Великую невиданную силу
Да в тело юное сирены заточил…
И с гордой речью обратился к миру:
«Склонись передо мною, Дариа́н!
Да падай ниц и трепещи, природа!
Я равное тебе творение создал
И сам себя провозглашаю Богом!»
Но зашептали мудрые в ответ леса:
«Признай, великий маг, что видишь это:
Живым огнем горят ещё её глаза!
И не зови её своей, ей имя – Герда.»
Живущими берется право
Свой век свободно в силу нрава
Писать и отстоять…
Но в нем условие таится:
В них духа жизнь должна светиться
И смелость выбирать!
Маг, который стал поэтом
***
Дарианский лес проглотил ночь. Пусть над густыми кронами и начало светлеть небо – здесь, меж высоких мрачных стволов, все еще царила тьма.
Дариан – древний величественный мир – любит свои леса. Он щедро вспоил их живыми водами, одарил вековыми древами и заселил невероятными тварями. Он бережно охраняет их, как самую дорогую сокровищницу.
И сейчас, чтобы побаловать свое ненаглядное зеленое дитя, Дариан скормил ему ночь. И тот с аппетитом прожевал ее и проглотил, насытившись тьмой. И каждый звук здесь стал страшнее, и каждая тропка – таинственней.
Она бежала одна сквозь ночной дарианский лес.
Это уже не было бегом – ноги устали и подкашивались, превращая шаги в пьяные перебежки. Колени непроизвольно подгибались, чаще не столько от усталости, сколько от страха.
Она тяжело дышала, беспомощно слушая, как шумит в ночной тиши ее дыхание. Оно тревожило лес, а он никогда не оставлял подобное незамеченным. Ветви цеплялись за ее платье, словно пытаясь пощупать теплую плоть. Травы обволакивали ноги, уговаривая остановиться и поспать в их прохладе вечным сном.
Лес великодушно принял ее, как гостя, и жаждал узнать поближе. Он желал увидеть ее истинное лицо, которое открывается в дикой природе. Ему хотелось, чтобы гостья предстала перед ним такой, какой ее создал сам Дариан. А потому он нетерпеливо сорвал с нее дорогие туфли и распорол кружевные воланы платья, оголив бледные плечи. Лес, увлекшись, рассыпал ее драгоценное ожерелье и растрепал золотую упругую косу. Эта длинная коса, что еще вчера приковывала к себе восхищенные взгляды мужчин, сейчас билась о грязные пятки и собирала комья земли.
Она сделала несколько шагов, крутясь на месте в оглядке. Ей чудилось, будто кто-то рядом. Что-то виделось, что-то слышалось. Оно чуяло ее. А быть может, это лес проник в мысли и говорил с ней.
Она остановилась, успокаивая свое дыхание. Нужно было во что бы то ни стало сделать его тише, чтобы не тревожить лес. Заткнуть рот трясущимися ладонями или закусить посиневшие губы до крови…