Капли дождя пролетающие свет уличного фонаря, быстрым потоком, легкой мороси, проносились вниз, зажигаясь от яркого света. Напоминая маленькие падающие звезды, мчащиеся в бесконечность. Теплый, влажно окутывающий летний ветер, ласкающий своим дыханием одинокого прохожего, что безмолвно стоит в конусном свете, ярких капель-комет, робко касающихся лица.
– Прекрасная ночь… – медленно прозвучало в голове одинокого силуэта. – Она длиться уже целую вечность. – Он опустил голову, и посмотрел на свои руки, которые выставил перед собой. Вся его одежда была сухой, капли словно бы отскакивали или проносились мимо него. – Жаль, что я не могу почувствовать, тебя… – он опустил руки и, мимолетом взглянув на яркий прожектор, в свете которого, продолжалась неистовая пляска мороси, шагнул сквозь свет фонаря, выйдя на проезжую часть.
Ряды машин, что в спешном порядке были разбросаны по дороге, сохранили свои очертания, но уже были обглоданы, ржавчиной и покрылись щетиной темного мха. Силуэт коснулся холодного и мокрого корпуса авто, но ощутил лишь твердость предмета, оставив руку сухой и чистой.
– Может быть, это черная полоса в жизни? – спросил он себя. На что в ответ в его голове промелькнул женский, такой согревающий и ласкающий ответ. – Черных полос не бывает… – Силуэт, погрузившийся в периодичную мглу, между двумя рядами фонарей медленно брел вперед, вдалеке виднелся мост.
– А если их не бывает, как объяснить эту ночь? – он умолк на мгновение. Но ответа не было. – Быть может, я брежу. Мне кажется, что я всю свою жизнь стоял под этим фонарем, поглощенный потоком мерцающих капель. – Каждый его шаг, по влажной мостовой, звучал мягким треском небольших камешков на асфальте, местами поросшей травой. В середине, была вытоптанная тропинка асфальта, остальное же было покрыто растительностью.
– Я один… Но почему… Тут сотни машин. – Гряда брошенных домов и машин, окаймляла его путь, словно бы с осуждением смотря на него, напирая всем своим видом на дорогу, зажимая ее в узкую тропку. – Дорога кажется мне очень знакомой.
В его голове стали всплывать картины, минувших, как ему казалось дней. Пред ним предстала эта самая дорога, он стоял, словно бы призрак по средине. А мимо него, сновали десятки машин, яркий солнечный свет, заливал ущелье, выстроенное домами, которые пытались укрыться, за высаженными по краям дороги деревьям. Листва старательно пыталась скрыть своих братьев за своей копной. Люди, толпами сновали взад в перед, гонимые ярким утренним солнцем, еще не обжигающим, но подогревающим после ночной прохлады.
