Что ни говорите, но у маленьких городов куда больше уникальности, нежели у гигантов. Оказавшись в спальном районе любого из мегаполисов, как вы отличите Москву от Питера или Самару от Нижнего Новгорода? В маленьком же городе с любого места видно что-нибудь примечательное, присущее только ему, будь то лысые вершины сопок, бельмастые ретрансляторы гордо выпятившейся телевышки, золоченые купола церкви на холме или дымящие трубы единственной на область Фабрики. Одинаковы в таких городах лишь серые неказистые пятиэтажки, презрительно называемые в народе «хрущобами». Но и они ведь кому-то дом родной. Подчас вполне неплохой и в общем-то даже уютный. Особенно когда ты молод, не обременен семьей, особых претензий к жилью не имеешь и полностью согласен с утверждением, что жить с родителями хорошо, но отдельно – все-таки лучше.
Во всяком случае, сейчас Нича думал именно так, хотя два года назад, когда мама настояла на его отселении, он еще сомневался. С родителями было удобно: еда приготовлена, посуда вымыта, белье постирано, одежда почищена и починена… Это что касается быта. Ну и вообще – с папой-мамой не скучно. Особенно с папой, человеком в принципе общительным и веселым.
Но мама сказала: «Хватит! Тебе уже двадцать шесть. А мне… тем более! И нам с папой хочется увидеть внуков. И не только увидеть, но иметь еще силы, чтобы с ними понянчиться».
Логику маминых слов Нича понял, не дурак. А поскольку на сей раз даже отец в разговор не вмешался, сообразил, что и ему спорить бесполезно: между родителями этот вопрос уже решен.
* * *
Зато сейчас тем, что он третий год живет в отдельной, пусть и маленькой, «однушке», Нича даже гордился. Ведь он купил ее на собственные деньги, гордо отказавшись от родительской помощи. Отчасти он это сделал тогда из-за кольнувшей самолюбие обиды: ах, вы так, родной сын вам мешает, ну и ладно, без вас обойдусь!.. Нича понимал, что это глупость, позерство, детство в одном месте играет, но в глубине души он тогда на родителей все же обиделся.
Детская эта обида давно прошла, отношений он с папой-мамой не испортил, но, самое смешное, родительские надежды, связанные с его «отселением», до сих пор не осуществились. Собственной семьи Нича так и не завел. Откровенно говоря, не особо-то и старался. Тем более что по натуре он был человеком застенчивым, и знакомство с девушками имело для него определенные трудности. Особенно если это касалось «того самого» знакомства, на которое так рассчитывала его мама. А пока получалось, что если он с кем-то и знакомился, то дольше недели-другой такая связь не длилась – Ниче становилось неуютно в собственной квартире, его начинало раздражать, что он в ней словно теперь и не хозяин; в итоге его раздражение вырывалось-таки наружу. А поскольку притворяться он не любил, то высказывался предельно откровенно и ясно, после чего только полная дура могла бы продолжать на что-то надеяться. Но дур Ниче не нужно было и подавно – он их органически не переносил, и даже те, о ком говорят «прелесть, что за дурочка!», вызывали в нем отторжение буквально на физическом уровне.
