«Неужели я женщиной был рожден и знал материнскую грудь?
Мне снился ворох мохнатых шкур, на которых я мог отдохнуть.
Неужели я женщиной был рожден и ел из отцовской руки?
Мне снилось, что защищали меня сверкающие клыки <…>
Открой же дверь, я ждать не могу, мне сегодня не спится тут,
Узнаю: сородичи ли мои или волки за дверью ждут?»
(Редьярд Киплинг. «Единственный сын»)
Они шли три дня и три ночи, пробираясь глухими чащобами, прячась от людских глаз. Воины скулили как побитые собаки – стальная броня защищает от стрел, а не от лютого холода. Морды грифонов изредка склонялись вниз, чтобы зачерпнуть вместо воды немного снега. Женщины на санях тихо разговаривали, кроме одной – она должна была скоро разродиться. Ее молчаливый силуэт, казалось, был высечен из камня. Женщина совсем не двигалась, лишь смотрела вперед куда-то сквозь деревья, откуда проглядывали последние лучи зимнего солнца. Человек, идущий с черной лошадью на поводу, приблизился к ней.
– Как ты, кровь моя? Ты сможешь еще продержаться?
–Да, – когда-то прекрасное, а ныне болезненно-белое лицо поморщилось. – Я смогу вытерпеть. Наимире умерла, а значит, Нулар выживет, – женщина улыбнулась.
–Не стоило мне тебя слушать. Надо было рискнуть и полететь.
–Только так, – женщина вздрогнула (начинались схватки), но потом собралась с мыслями и продолжила, – только так мы сможем добраться целыми и невредимыми. Нашего ребенка хотят убить – ты слышишь песни, призывающие Богов Смерти? Это серые эльфы плачут по нему. Они не знают…
Синие глаза лишь на мгновенье подернулись пеленой беспамятства. Затем женщина снова пришла в себя, будто проснувшись от мимолетного сна.
–Они не знают, что дитя принесет свет. Цербер хочет, чтобы он служил тьме… Но этому не бывать. Мой дом…. Это убежище – никто о нем не знает… Родители называли его Волчий приют. Только волки здесь и ходят…
Суровое лицо мужчины искажалось от боли каждый раз, когда женщина на санях запиналась в своих речах. Но он крепился и старался ничем не выдать своего горя. Ее боль стала его собственной болью.
Женщина продолжила:
–Не забудь – к ребенку нельзя подпускать никого из священнослужителей, будь то эльфы, темные жрецы или слуги Дома Первого мира – ты благословишь ребенка вместо всех них… Наш дар… Пусть он хранит дитя всю его жизнь. Дар убережет ребенка… Я чувствую – родится сильный воин… Я написала письмо. Пожалуйста, после… Когда всё закончится, сразу же отправь его.
–Я…, – мужчина осекся.
–Прошу тебя… Кровь моя…
–Хорошо, – он вздохнул. – Я сделаю все, о чем ты попросишь.
