– Оль, ты издеваешься? – Марек раздражённо смотрит на часы, на которых без двух минут то время, когда они должны выходить.
– Ты что-то сказал? – слышится приглушённый дверью спальни голос.
– Слэчно Щенкевич, будьте так добры, явитесь уже пред мои светлые очи, – издевательски повторяет он, всё ещё чувствуя себя неуютно под подозрительным взглядом Ириам.
Словно эта собака точно знала ход его мыслей.
– Ты в курсе, что на такие мероприятия принято опаздывать? – Голос приближается и, подойдя к нему, Оля поворачивается то одной стороной, то другой.
– На собрание волчьих кланов не опаздывают.
Его удовольствие от представленного вида вполне вписывается в её планы, потому что Оля насмешливо фыркает.
– Значит, я буду первой. Как тебе?
Как ему? И Марек бы притворился, но чёрта с два он может скрыть истинно мужской оценивающий взгляд, как всегда вылезший не ко времени.
– Гхм, – прокашливается он. – Может, переоденешься? Во дворце холодно, а ты только из больницы.
– Меня выписали три месяца и полтора дела назад, – хмыкает она, задумчиво обводит взглядом собственную гостиную и идёт за сумкой, оставшейся лежать на острове.
– Почему полтора? – хрипло и с желанием никуда не идти.
Нет, это невозможно. После той её самоубийственной выходки он чувствует рядом с Олей слишком много лишнего. И это мешает.
– Потому что найти на теле кровь убийцы и поймать его в тот же день не дело, а так, побаловаться только.
– То есть тебе нужны кровавые ритуалы, могущественные ведьмаки и полутораста летняя предыстория? – Пусть она смеётся, но позволяет ему вольности.
Например, коснуться замороченного кулона, спускающегося до середины обнажённой спины. Коснуться, и лёгким, якобы случайным движением спуститься до поясницы.
– Мне нужен интерес, – ёжится Оля, поведя плечами, – а предыдущее убийство отдавало тухлятиной.
– В следующий раз могу снова посадить тебя в камеру, чтобы было интереснее, – фыркнув, он тянется через неё, чтобы забрать ключи от машины. И это она тоже позволяет.
– И кто тогда будет делать всю грязную работу? – Оля поворачивается с усмешкой, находясь от него на расстоянии каких-то двух пальцев. – Отлично смотришься.
– Вот давай без этого, – кривится он, отстраняется и первым идёт на выход.
– А что не так? – Цоканье туфель преследует, но такой слежке он только рад. – Петя сказал, что ты там большая шишка, сын Главы над главами, так что парадный костюм вместо бесконечных футболок вполне вписывается в роль.
– Калата бы лучше акты быстрее сдавал, а не языком чесал направо и налево. – Марек спускается первым, придерживая Олю под локоть, иначе ей нечем стало бы приподнимать подол длинного платья.
