– Друзья! – торжественно вещал хлыщеватого вида в зауженных моднявых штанишках и бабочке тамада. – А теперь давайте снова поднимем бокалы за виновника нашего торжества, Анатолия Сергеевича!
Подвыпившие гости одобрительно загудели. В банкетном зале зажегся свет, разгоняя с танцпола девиц с перекаченными губами и другими бессовестно выступающими из-под тугих платьиц частями тела. Минуту назад они бодро отжигали под «Лабутены», не забывая при этом беспрестанно селфить себя на фоне «праздника жизни».
За столиками их ждали пузатенькие дяденьки с хмельными глазками, с сединой и плешкой на голове. Куклы разбрелись по своим мусикам и дружно поддержали прозвучавший за меня тост, подхватив бокалы с шампанским.
Официанты в белых рубашках и черных жилетках напоминали худых дрессированных пингвинов. Они ловко сновали между рядами ломившихся от угощений столов, наполняя моим гостям фужеры.
– Толя! – кто-то заорал из зала. – Скажи ответочку!
– Лезь на бочку! – воодушевленно поддержали остальные присутствующие.
– Да-а! – визжали девицы так, будто были моими близкими друзьями, но большинство из них я впервые видел.
Может, кого-то и знал, но разве всех припомнишь. Мои партнеры и товарищи по бизнесу сегодня заявились с одними, а завтра с другими придут, вечно соревнуются у кого телка круче, что я их всех запоминать должен?
– Друзья! – я встал и кашлянул в кулак. – Спасибо, что пришли на мой юбилей! Но у меня для вас новость.
– О-о-о!.. – предвкушающее загудел нетрезвый улей.
– Толя, жги! – выкрикнул Иван Иваныч, самый возрастной воротила среди нас, но бухает за троих и вечно молодится. Волосы красит, гоняет по городу спортивке-двухдверке и пиджачок нацепил белый по подростковому с разводами и приталенный. Не сходится он у него в пузе, но «Армани» блин.
– В общем… Поймите меня правильно, – в предвкушении реакции зала, я торжественно обвел присутствующих невинным взглядом агнца. – Я сегодня подписал договор о продаже своей компании.
Дзинь! – у кого-то выпал из руки бокал и разбился. А затем тишина повисла такая, что ее разглядеть можно было. Как густое молоко в воздухе парила. Даже девки перестали хихикать, чуя неладное.
Тамада, на всякий случай, попятился к выходу, даже оставил меня наедине с его дорогим микрофоном, за который он вес вечер трясся.
– Как?! – наконец, почти одновременно выдохнуло несколько человек разом. – Это шутка?! У нас же с тобой контракты…
– Ты что творишь, дятел?! – выкрикнул Иван Иваныч, окончательно разрубив тишину.
– Заткнись и послушай! – рявкнул я на него, и тут же миролюбиво и как ни в чем не бывало продолжил. – Вы, конечно, меня осуждаете, – улыбался я с микрофоном в руке. – Но признайтесь… На самом деле вы пришли не ко мне на день рождения. Для вас это очередной лживый визит никому ненужной вежливости. За вашими лицемерными улыбочками так и проглядывает мысль – как бы повыгоднее меня облопошить. Так?.. Я не вчера родился, все понимаю. В общем, я принял решение уйти, так сказать, на покой.
