ГЛАВА 2
Если снаружи избушка казалась маленькой, то изнутри была намного больше. Никаких коридоров – посетитель сразу попадал в первую комнату, которую можно было назвать кухней, так как половину занимала русская печь. В середине стоял деревянный стол с лавками, накрытыми домоткаными половичками. У окна пристроились навесные полки с кухонной утварью. На окне – ситцевые занавески в цветочек.
Больше никаких украшений, кроме пучков душистых трав, развешанных вдоль всех стен. С печки смотрел на гостя зелёными глазами чёрный кот, а возле печки стоял мужичок с вершок в длинной рубашке до пола. Его босые ноги имели четыре пальца, а длинный нос казался огромным на небольшом сморщенном личике.
– Здоров будь, Мотя! – поприветствовал незнакомец, наклонив голову – негоже царю склоняться в поклоне перед простым домовым.
– И тебе не хворать, подземный царь, – кивнул домовой. – С чем пожаловал?
– Ягинюшку повидать желаю.
– Нету её.
– Я подожду.
– Жди, – показал на лавку у стола домовой, а сам юркнул на печь.
Кощей шагнул к столу, снял шлем, положил на лавку, устроился рядом, вытянув длинные ноги в яловых сапогах.
– А ты не меняешься, Кощей, – сказал домовой, окинув взглядом длинное худое лицо с лысым черепом, тонкими губами, прямым носом и большими чёрными глазами.
– По статусу положено, – заявил царь. – Где Ягинюшка?
– Дела у неё.
– Разве не главная её забота ― провожать желающих в иной мир?
– Куд-кудах – из трубы глянул круглый куриный глаз. – А я для чаво? Мы с Мотей и без неё дело знаем. А ты чаво пожаловал? Дела пытаешь аль от дела лытаешь?
– Дело у меня деликатное.
– Вона как разговаривать научился, – заметил домовой. – Раньше ты иначе гуторил.
– Да и вы забыли речь истинную. Всё по-современному больше балакаете.
– Приходится, – признался Мотя. – Нас Ванька замучил своими премудростями.
– Ванька?
– Иван Костеевич, – сказал домовой, спрыгивая с печки прямо на скамейку. – Сынок твой рОдный.
– О нём и речь, – признался Кощей. – От Горыныча узнал, что холост до сих пор. Пошто не известила Ягиня меня о ваших проблемах?
– Так у тебя же нет времени на собственное чадо. Всё больше на красавиц заглядываешься – тьфу. Седина в бороду, а бес в ребро!
Тут раздалось звонкое кудахтанье:
– Кха-кха! А у него и бороды-то нет, а всё туда же!
– Эх, Кощееюшка! Сколько сыночка-то не видел? – недовольно произнёс Мотя.
Царь почесал лысину:
– Да годков почитай…
– Тридцать, не меньше, – подсказал Мотя. – Сын-то вырос, богатырём стал, а отца только по визору смотрит.
– По чему? Где это? – переспросил Кощей.
– Так он у нас парень не только сильный, но и умный, Академий немало прошёл, вот и создал аппарат такой, как у людей. Это те…пех…
