2010 год, 20 мая
Лос-Анджелес, Калифорния
На вечеринке в честь дня рождения внучки легендарного Винсента Гарднера было весело всем, кроме именинницы Дианы; ей казалось, что никто не способен видеть ту внутреннюю красоту, которую она лелеяла в себе для Стива Харви, но он опаздывал, поэтому сердечко Дианы билось грустно и тревожно.
Рядом топтался ее бывший парень Кевин Смит. Он все еще надеялся.
– Кевин, почему ты так настойчив? – спросила Диана. – Чем я тебе нравлюсь?
– Ты… – он помедлил, изучая ее внешность, – тихая и незаметная.
– Что в этом хорошего, Кевин?! – ужаснулась Диана; ей хотелось казаться совсем другой: яркой, особенной, запоминающейся.
– Я люблю, когда все под контролем, – ответил он и пояснил репликой из своей роли в школьном спектакле по пьесе Мольера: – Дурнушка глупая милее, чем та, что чересчур красива и умна.
– Ди, не слушай Кевина, он просто вонючий скунс, – равнодушно заметила милашка Китти Палмер, поправляя на запястье тонкий золотой браслетик. – Лучше посмотри, что мне подарил фанат твоего деда. Хоть кто-то оценил, что я твоя лучшая подруга.
Диана вздохнула и мечтательно посмотрела на верхушки кипарисов.
– Все это неважно… главное, Стив меня любит.
Китти фыркнула и закатила глаза:
– Ди, очнись! Стиву нравится Молли.
Диана проснулась и открыла глаза.
«Стиву нравится Молли? А как же я? Нет, нет, он меня любит, это просто сон…»
Она полежала несколько минут, встала с кровати, сходила в душевую, затем вернулась в спальню и подошла к круглому зеркалу.
– Я люблю себя… – сказала она своему отражению, мило улыбаясь, но вдруг в ужасе отпрянула в сторону и наткнулась спиной на кого-то сзади.
Испугавшись еще больше, Диана резко обернулась и увидела свою маму.
– Доченька, извини, дверь была открыта, и я… – мама запнулась, взгляд ее стал подозрительным, а тон строгим: – С кем ты разговаривала?
– Не знаю, я просто…
– Немедленно отвечай! Кого ты увидела в зеркале?!
– Никого! Мне показалось! – Диана сорвалась с места и бросилась вон из своей спальни.
***
Определить возраст Мариэн Гарднер, женщины элегантной в душе и опрятной в образе мыслей, было также сложно, как цвет прозрачной морской воды, играющей лунными бликами. Многие из знакомых Мариэн и даже ее близкие полагали, будто она обладает секретом вечной молодости, но лишь один человек во всем мире знал, что, глядя на Мариэн, видит не результат ухода за внешностью, а духовную красоту фемины, обращенную вовне. Этим человеком был ее покойный муж Винсент Гарднер.
Мариэн уединялась в его кабинете, когда хотела общения с книгой или собой. В таких случаях она оставляла на дверной ручке снаружи фиолетовый шелковый платок, выполняющий роль таблички с просьбой «Не беспокоить». Домашние при виде этого сигнала невольно оценивали важность причины, по которой хотели говорить с Мариэн, и, если дело оказывалось не срочным, предпочитали ее не тревожить.