ГЛАВА 1
Михаил, Рим, 1768 год
– Синьор Алессандро! Девушки, желающие наняться к Вам в услужение, ожидают в салоне. Вы сами выйдете к ним или…
– Лучше я приму их в кабинете, – перебиваю камердинера. – Приглашайте соискательниц по одной, Джузеппе. Кстати, сколько их всего?
– Четверо, дон, – кивает Джузеппе и оставляет меня одного.
Скоро начнется собеседование, и надо бы закрыть часть окон, чтоб не сквозило. Но это выше моих сил. Мне постоянно не хватает воздуха, особенно летом, и я нарочно просил реконструировать дом таким образом, чтобы при открытых окнах здесь гуляли сквозняки. Но все равно мучаюсь от жары и духоты: климат Рима мне противопоказан. Но судьба занесла меня сюда, а случайности, как известно, на самом деле не случайны.
Впрочем, если меня кто-то спросит, какого черта я торчу столько времени в Италии, когда климат этой страны действует на меня разрушительно, я не найду, что ответить.
Сказать, что во всем виной интуиция? Сам бы рассмеялся в лицо тому, кто верит в предчувствия и другую потустороннюю хрень. Это я почтенную публику убеждаю, что магия существует – сам же верю только в науку.
Все чудеса, в том числе и те, что я совершаю за звонкую монету, имеют обоснование и объяснение. Другое дело, что не все эти объяснения способен воспринять человеческий разум.
Не все можно обосновать здесь и сейчас. Но это не означает, что разумного объяснения не существует в принципе. Это для римлян XVIII века то, что я творю, называется чудом. Для человека будущего, и уж тем более для инопланетянина, коим я являюсь ровно наполовину, все это будничные явления, источниками которых являются телепатия, телекинез и другие способности, которыми каждый наделен от природы, но которыми в настоящем времени, считай, никто не умеет пользоваться.
Древним людям и молния казалась карой небесной! И перетащи кого-то из сегодняшнего дня на четверть тысячелетия вперед, он с суеверным страхом будет смотреть на тех, кто разъезжает по городу на моноколесах и электросамокатах, разговаривает по смартфонам, без трепета смотрит лазерные шоу и пользуется другими благами цивилизации, куда более чудесными, чем воспламенении бумаги с помощью направленных линз, очищение золота от оловянного покрытия и другие фокусы, которыми я промышляю.
К слову сказать, я мог бы разбогатеть, не устраивая балаган. Например, внушить какому-то толстосуму назначить меня его наследником и срочным порядком отправиться к праотцам. Но это слишком просто, а потому неинтересно. Мне же нравится изучать человеческую природу, и разномастная публика, посещающая мой магический салон, дает мне немало пищи для ума. Эти людишки считают шутом меня, даже не подозревая, что сами являются наблюдаемыми и изучаемыми. Для меня они все – все равно, что подопытные кролики.
