Задолго до того, как первые камни легли в основание Рима, задолго до того, как воды Нила окрасились кровью фараонов, в глубинах мироздания существовал Баланс. Хрупкое равновесие между Светом и Тьмой, между порядком и хаосом. Стражами этого Баланса были избраны те, чья кровь несла в себе отголоски изначальной силы, чьи души были связаны неразрывной нитью.
Но Тьма всегда стремится поглотить Свет. Из бездонной пропасти, скрытой в сердце мира, поднималось древнее зло, чьи сны отравляли саму ткань реальности. И тогда было предсказано Пророчество – о близнецах, рожденных в мире людей, чья судьба будет переплетена с судьбой Баланса. Один из них станет Светом, другой – Тенью, и их выбор определит, падет ли мир во тьму или сумеет выстоять перед лицом древней угрозы.
Шли века, Пророчество передавалось из поколения в поколение, становясь лишь туманной легендой в памяти людского рода. Но в тайных обществах, скрытых от любопытных глаз, его помнили. И ждали. Ждали появления близнецов, ждали знамений, предвещающих пробуждение Бездны.
И вот, в обычном мире, среди шума городов и повседневных забот, родились они – брат и сестра, чья связь была сильнее обычного родства. Они росли, не подозревая о своей истинной природе, не зная о древнем наследии, что дремлет в их крови. Но эхо Пророчества уже звучало в их сердцах, готовясь разбудить дремлющую силу. И когда Тень Аненербе вновь протянет свои когти к древним тайнам, близнецы Пророчества столкнутся с судьбой, которую они никогда не выбирали. Их выбор станет последней надеждой мира на спасение. Или его погибелью.
«Иногда, чтобы спасти мир… нужно позволить ему умереть.»
Глава 1. Утро понедельника и ощущение чьей-то беды
Понедельник начался для Лео как обычно – с ощущения вселенской несправедливости и настойчивого писка будильника, который он безуспешно пытался задвинуть под подушку. Наконец, сдавшись, он лениво перевернулся на спину и уставился в потолок, который, к счастью, пока еще не начал вращаться.
"Еще пять минут", – пробормотал он в пустоту, хотя прекрасно знал, что никаких дополнительных минут ему никто не подарит. Его сестра-близнец, Ариадна, в этом плане была существом неумолимым.
И точно, через минуту дверь распахнулась, и на пороге возникла Ариадна, одетая в строгую рубашку и юбку, с идеально прямой осанкой и взглядом, который, казалось, мог просверлить бетонную стену.
"Лео, подъем. Ты снова проспишь лекцию по истории Древнего Рима, а потом будешь ныть, что профессор придирается". Ее голос звучал ровно и безэмоционально, как всегда.
