Пролог. Зов красной звезды
Воздух в космическом центре «Астра» казался густым, словно пропитанным электричеством перед грозой. Стеклянные стены, обычно прозрачные, сейчас отражали дрожащие блики голограмм – гигантская карта Солнечной системы паутинкой света висела в центре зала. Крошечная огненная точка Меркурия пульсировала в её сердце, напоминая живой организм.
Профессор Михаил Громов провёл ладонью по лицу, ощущая, как дрожат его пальцы. «Страх? Нет, предвкушение», – поправил он себя мысленно, но в глубине души он знал – это ложь самому себе. Профессор поднял взгляд на экран, где мерцали данные, которые никак не сходились в проведённых теоретическим отделом расчётах. Казалось, что сама планета смеётся над их потугами.
– Коллеги, – его голос прозвучал громче, чем нужно, – мы летим не просто за образцами пород. Мы ищем ответ на вопрос, который боимся задать вслух.
За окном, затянутым морозным узором, вздымались башни стартовых площадок. Анна Петровна Волкова, директор агентства межпланетных перелётов, прижала к груди папку с грифом «СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО». Внутри лежала фотография: девушка с взъерошенными рыжими волосами и глазами, слишком взрослыми для её двадцати пяти лет. «Ловец призраков», – подумала Анна, вспоминая, как Тоня в прошлом месяце разбудила её среди ночи звонком: «Они двигаются. Кратеры на Меркурии… они меняют форму».
Тогда все говорили, что Тоня Воронина, готовящаяся в ближайший год защитить кандидатскую диссертацию, переработала. От этого и несёт всякую охинею. Так было до тех пор, пока вращающиеся вокруг Меркурия планетарные спутники не подтвердили её слова.
Вот в этот момент всё и закрутилось.
– Воронина будет ключом, – Анна Петровна бросила папку на стол. Листы разлетелись, обнажив ещё один снимок, на котором чётко виднелись геометрические структуры в глубине меркурианского кратера. – Странная девушка, – директор указала на фотографию Ворониной, уголок которой – как раз с лицом девушки – вылез из папки. – Каким-то образом, она видит то, что не фиксируют приборы. Слышит то, что мы называем «космическим шумом».
В углу зала, затаив дыхание, стоял Слава Сергеев. Его шрам на скуле – последствие старой травмы, полученной во время неудачной стыковки его корабля со станцией – дёрнулся, когда он услышал это имя. Он видел Тоню лишь раз – на лекции о квантовой гравитации, где она спорила с маститым профессором, доказывая, что «тёмная материя – это не вещество, а следы чужого сознания». Тогда Слава счёл её фантазёркой. Теперь же, глядя на голограмму Меркурия, он чувствовал, как по спине пробегают мурашки.
