– Раз-два, раз-два! – сержант не умолкал ни на минуту. Его гортанные окрики, раздаваясь прямо в голове, раскатывались в ней гулким колоколом, заглушали остатки собственных мыслей. Мелкие холодные дождинки падали на разгоряченное тело и тут же испарялись, от набухшей от воды одежды шел пар. Больше на свете ничего не было – только этот отливающий металлом голос, хлябь под ногами и разверзнувшиеся небеса.
– Еще, еще раз! Рядовой Уинксли, почему я вас не слышу? – Мэг, набрав в легкие побольше воздуха, выкрикнула слова идиотской речевки.
«И это пройдет, – пыталась она себя утешить. – Господи, неужели существует мир, где нет этого одержимого сержанта, где собственное тело не наполнено свинцовой усталостью и болью, где каждый принадлежит сам себе и может делать то, что ему вздумается»…
Еще совсем недавно Мэген думала, что все будет просто – сойдет с маршрута, как только устанет. И пусть сержант со своими ребятами сколько угодно ухмыляется! Плевать! Не умирать же на этой дурацкой пробежке!
А все Рэйн Тернер со своей системой Станиславского. Он с самого начала настаивал на том, чтобы все артисты, вживаясь в среду, принимали активное участие в повседневной жизни подразделения.
– Детка, ты должна побывать в шкуре солдата, почувствовать изнутри эту жизнь. Только тогда тебе поверит зритель.
– Зачем такой грубый натурализм? – пыталась она возразить. Но Рэйн был неумолим.
Съемки нового, пятого на счету Мэген, фильма начались недавно – две недели назад. Первым ее кинематографическим опытом в Голливуде была картина, снятая по сценарию, очень давно написанному под Дэниела. Мэген стала его партнершей почти случайно. Генеральным спонсором выступила крупная компания, работающая на красоту и здоровье. Не последним человеком там был Фрэнк Стэнли – он и посоветовал Мэген попробоваться на эту роль.
Предложение сниматься в кино казалось таким нелепым, что она всерьез об этом даже не думала. Пришла на студию, чтобы только отвязаться от уговоров. Оператор сделал крупным планом несколько кадров Дэна и Маргарет. Был он профессионалом высшего класса, сумел ухватить и передать на пленке все своеобразие, мистическое единство этой пары. Увидев отснятый материал, режиссер забыл о своих прежних планах и уже не видел другой партнерши, кроме Мэг.
– Держись, сестренка! – услышала Мэген незнакомый голос. Она и не заметила, как замедлила бег. Всякий раз, когда была готова сойти с дистанции, к ней приближался кто-нибудь из ребят и подбадривал.
