Город Золотой был как обломок крушения, на котором выжившие устроили недельную вечеринку с плясками и запоем.
Это царство абсурда: здесь темно и одновременно ярко, пустынно и многолюдно. Взгляд мечется между еще не достроенными и/или уже разрушенными конструкциями, разрисованными граффити, утыканными факелами тики и светящимися диодными палками, облепленными плакатами и обмотанными нитями разноцветных флажков. Майя знает, что весь Город занимает какую-то четверть гектара, но, едва войдя на территорию, убеждается, что это вранье и неправда. Он бесконечный. Ненормальный и бесконечный.
Перед входом пришлось еще постоять, пока ее снимали со всех ракурсов, поставить штук двадцать галочек об отказе от ответственности и выслушать долгую тираду разочаровавшейся в ней Оксаны.
И вот Майя осторожно шагает по многолетнему растресканному асфальту – свеженькие алюминиевые банки, интегральные микросхемы, окурки, куски бетона с задранными к небу прутами-арматуринами, какие-то яркие тряпки, провод, стекло, силиконовые контейнеры, чья-то пластиковая туфля на высоченном прозрачном каблуке. Растяжение фасции, вывих лодыжки, падение, удар затылком об асфальт, смерть.
Ох. Давайте вот сейчас без этого, а?
Народу вокруг как на восточном базаре. В северной части молла есть один, хотя Майя его не посещает – она не большой любитель ни народа, ни грубой еды с приправами. Тамошний народ благодушный и деловитый. Здешний… Ну, она даже не знает, с чего и начать.
Ей навстречу валят люди в странной одежде, и люди в очень странной одежде, и люди в чем-то едва похожем на одежду, и люди без одежды практически вообще. Некоторые по двое – по трое просто со счастливым видом бегают вприпрыжку туда-сюда: как правило, «полетай» в первые час-два после употребления оказывает именно такой эффект. Другие стоят у полуобвалившихся стен, в уютных закутках, где вовсю долбит музыка, попивают прохладительные напитки и беседуют, либо сидят на ограждениях, на странных предметах или на земле. В окнах немногочисленных зданий, которые еще похожи на здания, горит свет. Какой-то тип лежит бревном посреди дороги, прямо на асфальте, и с меланхоличным видом наигрывает что-то на микросинте – звуки, естественно, тонут в других звуках. Две девчонки с густым размазанным макияжем в купальных костюмах из полипены (им не холодно), визжа, брызгают друг на друга голубым изотоником из бутылок с носиком-соской.
– Добро пожаловать во Фриктаун! Смелые желания, горячие сердца, сладкие тела! Добро пожаловать во Фриктаун!