– Эта?..
– Слушай, что у нее с носом?
– Что у нее с носом?
– Он огромный!
– Он фамильный!
– То есть, ты хочешь сказать, что у моего ребенка будет такой нос?! Следующая. Э-э-э, нет. Эта сразу нет. Не люблю рыжих.
– Ага, да… а наставница Адамина…
– Попробуй назвать Минку рыжей, и я посмотрю, что будет. И вообще мне казалось, что с различением цветов у мужчин проблемы, а не у женщин. Следующая!
– Слушай, почему бы тебе просто не сделать дело с закрытыми глазами?! Раз-два и…
– Раз-два?! Нет, ну оскорбления от сопливой девицы я выслушивать не намерен!
– Ну ладно… три-четыре…
– Р-р-разор-р-р-рву!!
– Пять-шесть?..
– Ладно, не разорву. Настучу на тебя Эйнару, останешься без сладкого.
– Он, вообще-то, тогда тоже останется!
– Он, в отличие от тебя, живет дольше и знает пользу периодического воздержания и цену мужской солидарности. Следующая! Хм… хм… хм! Но нет. Не люблю блондинок!
– Неужели? А к брюнеткам у тебя, боюсь спросить, какое отношение?
– А вот брюнеток я прямо сейчас особенно недолюбливаю!
– Издеваешься, да?
– А что, только тебе можно? Следующая.
– Нет больше. Но если ты думаешь, что я еще не найду, то ты меня плохо знаешь!
– А если ты думаешь, что я тут буду сидеть и ждать, пока ты еще найдешь – то ты плохо знаешь меня!
– Э! Ты куда?!
– Дела, милая правнучка, дела!..
* * *
К своему спонтанному побегу я начала готовиться задолго до побега. То жаловалась на слабость, даже в сад выходя гулять только со служанками, то хандрила, изводя матушку и прислугу мелочными капризами – так, что они были рады исчезнуть и не появляться мне на глаза как можно более долгое время, когда я все же оставляла их в покое. Приучила всех, что могу закрыться у себя в комнатах на день, а то и дольше, не желая никого видеть, и в это время ко мне лучше не соваться – иначе со мной обязательно приключится истерика, а то и ужасный приступ слабости, которых матушка боялась не меньше огня.
Еще бы – ведь каждый такой приступ вызывал отцовское неудовольствие.
Иногда я даже позволяла себе пропустить прием пищи! Но этим старалась не злоупотреблять, ведь потеря аппетита – это симптом, а в светлом роду всегда хватало сильных целителей, и последнее, чего мне бы хотелось, это чтобы их всех согнали хлопотать вокруг меня. Достаточно и того, что наш семейный целитель непонимающе хмурился.
К моему здоровью в роду было приковано самое что ни на есть пристальное внимание.
От него, не в последнюю очередь, мне и хотелось сбежать.
А сегодня после обряда я и вовсе очень удачно упала в самый настоящий обморок прямо у алтаря. Забытье продлилось недолго, а слабость отступила еще быстрее, но в мои покои меня вели под руки, и, как только мы поднялись из подземелья, вокруг завертелся хоровод из кудахтающих служанок: я со всем старанием изображала немощность, постанывая и заверяя, что ужасно устала и просплю теперь сутки, а то и двое!
