Вы когда-нибудь напивались в Новый Год так, чтобы, открыв глаза утром 1 января увидеть, что к вам в окно заглядывал дракон цвета радуги? Вот и я нет, честное слово! Всякое конечно бывало, но что б такое…
Что бы вы сделали на моем месте? Правильно, снова закрыли глаза и перевернулись на другой бок, чтобы избавиться от этого безобразия. Так я и сделала. Но через минуту звякнуло лопнувшее от удара стекло и через разбитое окно в комнату моей квартиры на двенадцатом этаже ворвался морозный воздух Подмосковья. Я с трудом разлепила тяжелые от новогоднего похмелья веки и снова обернулась к окну. И мгновенно протрезвела от увиденного. Просунув лобастую голову в разбитое окно, наклонив голову, на меня внимательно смотрел огромный дракон, цвета, извините, радуги.
«Это еще что за эмблема ЛГБТ?» – обалдело подумала я, на всякий случай, отодвигаясь от незванного гостя на кровати, пока не уперлась в стенку, и тут же засюсюкала, становясь противной сама себе:
– Хороший дракоша, хороший!
Дракон фыркнул, обдав меня теплым паром своего дыхания.
– Кушать хочешь? – зачем-то спросила я и, сообразив, что дракон может понять меня неправильно, тут же торопливо добавила: – У меня колбаска есть. Хочешь?
Дракон открыл пасть и оскалил зубы, словно ухмыляясь глупости моего предложения.
– А чего тебе тогда надо? -обиделась я, борясь с головной болью от заявившего о себе похмелья. – Не хочешь есть, тогда иди отсюда! Я не такая, всю эту вашу мерзость забугорную не практикую!
– Ты мне нужна! Вставай, балда! – трубным голосом моей мамы заявил дракон.
Это был полный аут. Я почувствовала, что в мозгу у меня словно взорвался огромный шар, затопив болью все мои остальные чувства.
Когда я пришла в себя и снова смогла открыть глаза, то обнаружила себя в лазарете. Рядом с моей постелью сидел на полу темноволосый мальчик лет восьми, который играл с розовым драконом размером с кошку. Мальчик развлекался тем, что посредством странного шипения, вырывавшегося из его рта, превращал маленького дракона в большого. Выглядело это довольно странно и немного страшновато. Утешало то, что пацан улыбался – видимо, он делал что-то для него знакомое и достаточно простое.
«Вот она какая, моя белочка! – с грустью подумала я, продолжая меланхолично разглядывать мальчика. – А почему дракон розовый то? В моем глюке он же был радужным?»
– А я из младшего Дома, – словно услышав мои мысли, сказал мальчик. -Ты меня не помнишь, Виса?
Я на какое-то время буквально зависла, словно оправдывая имя, которым он меня одарил, некрасиво приоткрыв рот и во все глаза уставившись на мальчонку.
