1. 1. Письмо
— Нет, мы не можем создать человека, Миранда Корвена, — раздраженно ответила Марлиза Куфон, закатывая глаза и всем своим видом демонстрируя, как ей осточертело отвечать на глупые вопросы. — По крайней мере так, как предлагаете вы. Обычным способом — пожалуйста, плодитесь и размножайтесь на благо империи.
— Но если боги создали человека, вдохнув в материю понемногу от всех стихий… — не отставала Миранда, но запнулась, не закончив фразы.
— Вот вы и сами поняли ответ на свой вопрос, не так ли? Всего-то надо — подумать.
Сегодня Марлиза явно была не в духе, впрочем, как и все мы. Осторожные слухи уже поползли, но официальных известий о смерти императора пока не поступало. Все как будто застыло в тревожном ожидании.
— Путники, — сказала я.
— Именно, студентка Алетт, путники. Шестой луч звезды. Они, насколько мне известно, не изъявляли желания участвовать в легкомысленных экспериментах Миранды.
Со мной Марлиза теперь держалась холодно и отстраненно. Видно, не могла забыть той позорной сцены с Эмметом в туалете. Меня просто убивало, что я не могла ей ничего объяснить! Не скажу же, что мы с ним пытались привести себя в порядок после убийства императора, а не после бурного секса.
— Мы действительно можем добавить в ком глины понемногу от каждой стихии. — Марлиза взяла с подоконника цветочный горшок с фиалкой и поставила его на преподавательский стол. — Можем обжечь огнем, налить воды, добавить анимагии. — Задумчиво потрогала лепестки необычной крапчатой расцветки. — Можем вдохнуть в глину воздух и даже обречь ее на смерть, ведь у всего есть свой срок. Но она не станет по-настоящему живой. — Марлиза вернула горшок на место и обвела нас взглядом. — Движение, стремления, мечты… Мы все идем за своей судьбой и, думаю, именно это в итоге определяет человека — дорога, которую он выбирает.
Я разминала ком глины, пытаясь придать ему форму звезды, вдавливала подушечки пальцев в податливый материал, ровняла лучи ногтями, получая от этих простых действий какое-то детское удовольствие. А что мне оставалось? Иди учись, все будет хорошо — так сказал Родерик, и я ему поверила. На моем пальце остался его перстень, и я не собиралась его снимать. Но Родерик сам будто отдалился от меня. Может, его, как и Эммета, шокировало то, что я совершила?
— А если, допустим, изловить путника, — подал голос Джаф, который перебрался с первой парты на последнюю, чтобы быть поближе к Миранде.
Пальцы дрогнули, и глина в моих руках смялась в лепешку. Родерик сказал, что именно этого добивался император — поймать путника. Сперва сделал приманкой мою мать, следующей жертвой наметил Джафа.
