Место действия: звездная система HD 35795, созвездие «Ориона».
Национальное название: «Новая Москва» – сектор Российской Империи.
Нынешний статус: контролируется силами первого министра Грауса.
Точка пространства: центральная планета Новая Москва-3. Командный центр сил планетарной обороны.
Дата: 17 августа 2215 года.
Птолемей сидел в кресле и смотрел на голографическую карту системы, где красные точки вражеской эскадры неумолимо ползли к голубой сфере столичной планеты, и в этом медленном, неотвратимом движении было что-то гипнотическое, что-то завораживающее – так, наверное, кролик смотрит на приближающегося удава, не в силах ни отвести взгляд, ни сдвинуться с места. Три с половиной часа назад он отправил барона фон Щецина на миссию, которая должна была стать его козырем в грядущей партии, его тайным оружием и последним аргументом в споре, где ставкой была не просто власть – ставкой была жизнь…
Командный центр планетарной обороны жил своей размеренной жизнью – или, точнее, делал вид, что живёт размеренной жизнью, потому что на самом деле напряжение здесь висело в воздухе, словно предгрозовая духота. Десятки офицеров склонялись над терминалами, и их пальцы бегали по сенсорным панелям с той особой сосредоточенностью, которая выдаёт людей, изо всех сил старающихся не думать о надвигающейся катастрофе, сосредоточиться на мелочах, на рутине, на привычных действиях, потому что думать о том, что может случиться через несколько часов, было слишком страшно. Они обменивались приглушёнными репликами – короткими фразами профессионалов, и в этих репликах звучало то, что никто не решался произнести вслух: тревога.
Полковник Савельев регулярно докладывал о перемещениях вражеской эскадры, и его голос звучал бесстрастно, как и положено опытному штабисту, прошедшему не одну кампанию и научившемуся держать эмоции при себе, но Птолемей замечал – он всегда замечал такие вещи, это было частью его таланта, его проклятия – как иногда полковник украдкой бросает взгляд на карту, и в этих взглядах, быстрых и почти незаметных, читалось то, что не пробивалось в голосе: понимание того, насколько серьёзна ситуация.
Генерал Боков стоял у тактического стола, сложив руки за спиной в классической военной позе, которую он, вероятно, принял ещё в кадетском корпусе и с тех пор не менял – потому что она давала ощущение контроля, ощущение порядка посреди хаоса. Его пышные усы – предмет тайной гордости генерала, усы, которые он холил и лелеял, как другие люди холят породистых собак или коллекции редких монет – подрагивали при каждом слове, и это было единственным признаком того, что за маской невозмутимости скрывается живой человек с живыми нервами, человек, который тоже не знает, чем всё закончится.
