По светлым мраморным коридорам молодой человек худощавого телосложения тащил тяжелую коробку. Иногда он с трудом поднимал ее, но пронеся всего несколько шагов, очень аккуратно ставил на пол и толкал руками. Ему казалось, что при движении коробки по полу создается сильный шум, он оглядывался по сторонам, делал глубокий вдох и вновь поднимал коробку, чтобы пронести ее над полом всего несколько шагов.
Наконец слева он увидел большую двухстворчатую дверь. Раза в три высшего него. С двух сторон проем обрамляли тонкие столбики из малахита, наверху заканчивающиеся необработанными кусками прозрачного хрусталя. Сама дверь была из мутного стекла, сквозь которое ничего не было видно. Внешнюю поверхность стекол декоративно оплетали стебли с листьями из золота.
Паренек поставил коробку перед дверью, перевел дыхание, переступил с ноги на ногу, еле слышно, как будто лишь ради приличия, постучался и, не дождавшись ответа из-за двери, аккуратно нажал на нее, толкнув от себя. В дальней части огромной просторной залы, возле большого от пола до потолка окна с резной рамой, в которой, казалось, не было стекла, высокая темная фигура разбирала что-то на громоздком письменном столе, она моментально повернула голову на звук открывшейся двери:
– А новенький, – спокойным баритоном, не отвлекаясь от разглядывания бумаг в руках, проговорила фигура, – заноси.
Парень сию же секунду подхватил тяжелую коробку и браво зашагал к фигуре. Всем видом он старался показать, что ноша ему совсем не тяжела, но не рассчитал силы, не смог плавно остановиться возле стола, запутался в ослабевших ногах, и коробка с грохотом упала на пол. Мальчишка очень испугался, что содержимое коробки повредилось и растеряно уставился на фигуру.
Не так он себе представлял первый день работы в качестве ассистента в отделе распределения желаний с планеты Земля (Российское подразделение). На еле вырисовывающемся туманном лице фигуры в уголке рта мелькнула улыбка и дрогнул кадык:
– Снова много. Петр Арсеньевич последние 10 лет очень мучился, еле передвигался. С каждым разом все тяжелей и тяжелей коробки. Я не стал его отговаривать, когда освободилось сидячее место в другом отделе. Хотя не понятно, где ему будет легче. – фигура говорила фундаментально, выверяя и взвешивая каждое слово. Но при этом от нее не веяло холодом, а напротив, рядом было спокойно и тепло. Как будто тебя полностью понимают и принимают.
