И откуда он только взялся? Транспортных врат поблизости нет. Ближайшая остановка трамвая за озером, недалеко от Алькиного дома. И одежда какая-то странная: черная рубашка с яркими нашивками, длинные шорты с большими карманами и сумка, прикреплённая к правому бедру. Нет, он точно плод её воображения. Мама всегда говорила, что у неё слишком буйная фантазия. Хотя, скорее всего, это у неё галлюцинации из-за ветрянки!
– Да! Очень приятно познакомится, Кикимора, – Алька встала, отряхнула с себя песок и протянула галлюцинации руку, – только не Болотная, а Озёрная.
– А я Валерка, – мальчишка аккуратно пожал её руку, будто боялся, что девочка рассыплется.
– Без разницы, ты вообще плод моего больного воображения! – Алька отпустила руку и взяла лук. Интересно, если попасть ему стрелой между глаз, он исчезнет?
– Почему сразу «Плод»? – кажется, мальчишка обиделся.
– А кто ты? Местных я всех знаю, да и не попасть им сюда, потому что – «КАРАНТИН»! Ещё и обзываешься. «Нахальный Плод» – вот ты кто!
– Но ты же сама начала, я просто помочь хотел, – попытался оправдаться мальчишка.
– Помочь, значит? – Алька натянула тетиву и нацелилась в нахала. – А сейчас проверим плод ты или не плод!
– Хорошо, стреляй. Только у приговорённого должно быть последнее желание. Можно всего один вопрос? – кажется, мальчишка не испугался.
Алька чуть ослабила тетиву. Пожалуй, он хоть и Плод, но всё же прав.
– Ладно, валяй, – разрешила она.
– Почему ты зелёная? – Мальчишка бесстрашно смотрел на Альку.
– Ветрянка у меня, я же сказала – «КАРАНТИН!» Что непонятного? Если ты не плод моего воображения, то ты уже заразился, так что я избавлю тебя от мучений, что испытываю я, – девочка вновь натянула тетиву.
– Ветрянка? У меня была ветрянка, но я не был зелёным, – искренне удивился Валерка.
– Но ей же на Земле уже тыщу лет никто не болеет!? – теперь уже была Алькина очередь удивляться.
– Так я не с Земли, меня к бабушке сослали на каникулы. Родители улетели в экспедицию, а меня не взяли, – Валеркины глаза погрустнели.
Алька опустила лук и подошла к мальчишке. Он вдруг стал таким реальным. Таким настоящим. Таким же, как она – одиноким.
– Извини, я не знала, – Альке вдруг стало жутко неудобно, и она протянула мальчишке руку, – я тут уже две недели от одиночества с ума схожу. Думала, ты мне кажешься. На самом деле, я Алька и живу в доме за озером. И как заколдованная принцесса, я не могу покинуть моё озеро. А ты то, что потерял в этом проклятом месте?
– Алька. Какое необычное имя, – Валерка взял её руку, в этот раз гораздо увереннее. – Здесь вроде должен быть старый гранитный карьер. А почему это озеро – «твоё»?