– Магия? – выдвинул самое логичное предположение ворон.
– Может и так. – Эта версия мне нравилась больше всего. Магов в нашем краю было много, большинство обучались в столице, а потом уже разъезжались по разным уголкам королевства. – Может, он просто случайно перепутал артефакты или заклинания – вот его и выбросило к краю мира, – додумывала я легенду, откладывая топор чуть поодаль и опускаясь на колени рядом с незнакомцем, чтобы попытаться разбудить. Сковывающий тело страх за свою жизнь немного отступил, его место тут же заняло беспокойство за чужую.
– А вот это ты зря! – тут же послышалось предостережение. – Нам лучше убираться отсюда, подобру-поздорову.
– И оставить его тут умирать? – поразилась я бессердечности пернатого спутника.
– Да он и так уже не жилец. Сколько он так пролежал голой спиной на снегу? – белый клюв бесстыдно пытался заглушить мою совесть. Его хозяин перелетел на ветку ближайшего дерева и с недовольством взирал на то, как я пытаюсь привести в чувства бедолагу. – Я тебе так скажу: хорошо будет, если за ним никто не придет. А если все-таки придет, то одинокой девушке, вроде тебя, безопаснее переждать в хижине и не вмешиваться.
Согласиться с вороном – означало заранее сложить руки и проиграть. Нет, меня воспитывали не так. Несчастный все еще дышал, а значит смерть его пока не сцапала. Вот только как бы сильно я ни теребила мужчину за плечи, он не реагировал. Глаза были прикрыты, широкий рот расслаблен, длинные пальцы на руках – тоже. Грудь еле вздымалась. Незнакомец как будто бы спал. А мое сердце сжималось от безысходности. Круш был прав, у горе-мага почти не было шансов выжить.
– Да не очнется он! – продолжал настаивать ворон. Круш был приставлен ко мне ныне погибшей ведьмой, моей бабкой, и должен был следить, чтобы я не влипала ни в какие истории. К слову, у него это выходило из рук вон плохо.
– Мы не можем его так оставить, – не соглашалась сдаваться я. – Смотри! Губы залиты красным, даже не посинели. Он пролежал тут совсем немного! И еще этот пот, разве можно потеть на таком холоде? – Я стянула зубами с запястий толстые, неудобные, но такие теплые варежки. Руку тут же закололо на морозе. Я потянулась к мокрому лбу, чтобы проверить температуру, а затем быстро вернуть пальцы в вязаный кокон. Горячий, даже слишком. Люди такими горячими не бывают. Не успела я додумать, как от места прикосновения по телу мужчины прошла едва заметная серебристая рябь, вырисовывая нечто, напоминающее чешую.
– Ты подумай, – рассуждал в это время пернатый, пропустив самое главное. – За весь прошлый год в этот лес ни разу не ступала человеческая нога, ну, кроме твоей, разумеется.