— Твой морфотип абсолютно идентичен человеческому, — расхаживая по отсеку управления станции, являющейся аванпостом ловцов, высокий светловолосый мужчина инструктировал внимающего ему сына. — Поэтому проблем возникнуть не должно. Разве что... — он замялся, когда остановился взглядом на сидящей чуть в стороне изящной фигурке, и позвал неуверенно: — Лика?
— Я не знаю, как она себя поведёт, когда его увидит, — вздохнула женщина, встряхивая тёмными, короткими волосами. — Но то, что узнает, бесспорно. У Мэта слишком много от меня... неё... — она запнулась, кусая губы.
Замешательство матери сыну было понятно. Когда-то давно, ещё до его рождения, чтобы прекратить войну колонистов с землянами ей пришлось пройти через зеркальное поле эмреали и клонировать не только своё тело, но и душу. В итоге две идентичные девушки оказались на расстоянии четырёх тысяч парсек друг от друга: одна вернулась на Землю, другая осталась в колонии. Как и дети, двойняшки, которых ещё эмбрионами разделили, желая оставить по одному ребёнку каждой из будущих мам.
Перепрыгнув через неглубокий овраг, оказавшийся на пути, Мэтсим помрачнел, вспоминая, какие эмоции затопили его сознание в тот момент, когда дядя Дэташш обрисовывал ситуацию и признавался племяннику в последствиях своей ошибки. Ведь это именно он провёл операцию и фактически отдал землянам второго ребёнка, не сумев определить вовремя, что у него есть тот же потенциал высшего ментаута, что и у первого.
— Твоих способностей ловца и творца, которые проявятся, едва ты найдёшь свою ментальную пару, будет недостаточно, чтобы создать собственную колонию. — Дэташш поправил светлые, окрашенные на концах в красный цвет волосы, замаскировав этим нехитрым движением своё смущение. — Нужен жнец. А этот дар достался твоей сестре. Прости, Мэт, у тебя нет выбора. — Карие глаза дяди на миг встретились с негодующим взором племянника и тут же вернулись к изучению звёздного неба в проёме стены.
Нет выбора. Реально нет. Потому что неполноценный колонист — это ещё хуже, чем дефектная колония!
— Йаш! — выругался Мэтсим и, сбрасывая нарастающее напряжение, со злостью пнул небольшую мягкую кочку, оказавшуюся под ногами и разлетевшуюся от удара мелким растительным крошевом.
Пока он был маленьким, щемящее чувство отсутствия чего-то очень важного практически не ощущалось, лишь иногда в душе рождалась пустота. Пугающая, требующая заполнения, но кратковременная. Однако с возрастом она стала постоянным спутником, а стремление от неё избавиться — практически непреодолимым.