Жемчужина дракона (Наталья Лакота) - страница 2

Размер шрифта
Интервал


– Отвратительно выглядишь, – сказал дядя без обиняков.

– Чувствую себя еще отвратительнее, – заверила я его. – Но вы же именно этого хотели?

– Я никогда не желал тебе зла.

– Считайте, я вам не поверила.

– Напрасно ты так предвзято ко мне относишься, – дядя придвинул стул и сел напротив.

Я иронично приподняла брови и вежливо поинтересовалась:

– В самом деле, напрасно?

Ожидалось, что сейчас дядя начнет известную песню про то, что он ничего не знал, что он не мог помешать аресту моего отца и не мог спасти меня, потому что доказательств моей невиновности не было, но тут барон де Корн меня удивил.

– Да, я поступил с тобой не очень хорошо. Твой отец сам виноват, что связался с мятежниками, но я не мог сказать, что деньги, обнаруженные в твоей спальне, были моими.

– Не просто вашими, а вашими деньгами для государственного переворота, – напомнила я, удивленная такой откровенностью.

– Это не доказали, – напомнил дядя.

Я попыталась взглядом выразить все, что о нем думаю, но дядя только усмехнулся:

– Ты вправе ненавидеть меня, Магали, но я надеюсь, когда-нибудь ты поймешь, что двигало мною в тот момент. Поймешь и простишь.

– Вами двигала трусость?

– Нет, любовь.

Сегодня был день чудес, несомненно. Я подперла щеку и сказала:

– Боже мой. Уже плакать от умиления?

– Можешь мне не верить, – продолжал дядя, – но в тот момент я думал о своей семье – о баронессе, об Изабелле. Их жизни для меня важнее всего. Я не мог допустить, чтобы они пострадали.

– Вместо этого вы предпочли, чтобы пострадала я.

– Они – моя семья, моя жизнь, – сказал барон. – Когда-нибудь ты поймешь меня. Все разговоры о вселенской справедливости превращаются в ничто, когда речь идет о безопасности тех, кто тебе дорог, кого ты любишь.

– Замечательные слова, – я бурно поаплодировала. – Монахини твердят мне о любви раз по сто на дню. Они бы умерли от счастья, скажи я то, что вы сейчас сказали – наплевать на справедливость, да здравствует любовь!

– Твои манеры по-прежнему оставляют желать лучшего, – сказал дядя, удрученно покачав головой.

– Видите ли, дядя, монастырь – не самое удачное место для улучшения манер.

– Судя по всему, тут тебе не нравится?

– Вы необыкновенно догадливы.

– Могу вытащить тебя отсюда, – дядя перешел на деловой тон, и я мгновенно перестала дурачиться.

Мы некоторое время молчали, буравя друг друга взглядами, а потом я уточнила, стараясь, чтобы вопрос прозвучал как можно небрежнее:

– Вытащить из монастыря?

– Ты необыкновенно догадлива, – подтвердил барон. – Хочешь оказаться на свободе?

– Хочу, – произнесла я одними губами. – Но ведь это не просто так? Не по вашей доброте?