– Пошла отсю…
– Уходим! – внезапно рявкнул один из падальщиков. Проследив за его взглядом, я увидела первых всадников, появившихся из-за холма. Лошади приближались с такой невероятной скоростью, что мне казалось, воины не в силах будут их удержать и попросту пронесутся по телам павших.
– Быстро! Нас не должны здесь увидеть! – взревел, судя по всему, главный, пряча свое лицо за черной повязкой, и, схватив под уздцы гнедую, устремился к чащобе. Рыжебородый, бросив в меня какой-то окровавленной тряпкой, сейчас же последовал за ним, остальные тоже торопливо бежали с поля боя. И едва последний головорез скрылся за густым кустарником, через несколько минут на полном скаку в узкий просвет живой изгороди, преследуя разбойников, влетели не меньше десяти воинов, остальные, с силой натянув поводья, осадили лошадей и быстро спешились.
– Киан! Киан! – закричал один из прибывших, встревоженно озираясь и всматриваясь в лица погибших. Он склонился к стонущему раненому, тотчас коротко приказав, – Кейн, этот жив, помогите… все ищите Его Высочество!
– Здесь! Джозеф, Киан здесь! – неожиданно громкий возглас раздался над моей головой, меня тут же бесцеремонно согнали с тела и с облегчением выдохнули, – он жив.
Через минуту двое воинов, бережно подхватив Его Высочество, понесли его за пределы кровавой поляны. Очевидно, вновь прибывшие убивать его не планировали, а значит, мне здесь больше делать нечего, и я неуклюже поскакала к деревьям…
Взлететь мне удалось лишь с девятого раза, и то я поднялась всего на пару метров от земли. Поспешно вцепившись когтями в толстую ветку, для надежности опираясь крылом о шершавый ствол дерева, я, с тревогой поглядывая по сторонам, протяжно выдохнула.
Что со мной произошло, почему я здесь и кто я? При малейшем усилии вспомнить хотя бы свое имя, в голове тотчас начинало болезненно пульсировать, в глазах мутнело, и опасаясь свалиться с дерева и попасть в зубы хищным животным, я на время отложила бесполезные потуги. Но странно: отчего-то я была уверена, что в прошлой жизни я была женщиной, а еще точно знала, что язык, на котором говорили разбойники и всадники, мне был незнаком, но я его понимала.
За тягостями мыслями день быстро клонился к закату. Вечерело. Солнце зашло за холм, однако на поляне еще было достаточно светло. Лес же за моей спиной пугал чернильной темнотой и жуткими звуками. Казалось, мои зрение и слух стали четче, я слышала даже мышиный писк в траве и дважды едва не поддалась птичьему инстинкту и не набросилась на желанную добычу. И лишь неимоверным усилием воли я заставила себя оставаться на месте. А есть и пить с каждой минутой хотелось все больше. Но страх оказался сильнее, и я, так и не сомкнув глаз, просидела на ветке до наступления рассвета. Беспрестанно думая о том, как теперь мне жить в этом теле…