Я обгоняла только господина Мински с его многолетним нескончаемым романом о любимце Орби. Орби был малоподвижным старым тритоном, который самостоятельно моргал в последний раз десять лет назад. Поэтому читателям предстояло погрузиться в детальный процесс ухода за питомцем. Как Мински отгоняет от него мух, поит из пипетки, купает в ванне, дважды в год привозит его в корзинке к академии, чтобы в очередной раз заверить – Орби жив. Новый талисман искать не нужно.
В этом году я намеревалась побить не только его многостраничное творчество, но и работы других участников. Поэтому вот уже неделю гостила у тетушки, в надежде, что дом моего детства поможет в нелегком деле вдохновения. Приятным сердцу здесь было все от трещинок на каменных стенах, до запаха сушенных яблок, от медового цвета шкафчиков, до нежного блеска латунных ручек на них. Самым любимым моим местом была цокольная кухня с печью, тяжелым деревянным столом, большим посудным шкафом и пятью круглыми окнами на уровне земли.
Они располагались вдоль дорожки, ведущей к крыльцу и поднимались на уровень лестницы, давая отличный обзор на всех входящих и выходящих в тех местах, где морозный узор оставил хоть немного чистого пространства. Кутаясь в шерстяной полосатый плед, я медленно пила горячий чай с перцем, смотрела на окна и пыталась придумать хоть-что-то отдаленно напоминающее рассказ. На создание романа времени уже не оставалось. Близилась полночь, я с зевком потянулась на стуле и уже хотела идти спать, как вдруг что-то мелькнуло на прилегающей к дому дорожке.
«Что-то» так как не верилось, что мелькнули мужские ноги.
Босые и от того уже окоченевшие мужские ноги…
Отдающие синевой!
Чуть не свергнувшись со стула я стремительно преодолела расстояние к ближайшему окну и выглянула наружу. Ноги появились вновь. Решительно прошагали в направлении входной двери. Уверенно, почти чеканя шаг и плотно прижимая каждую стопу к ледяной дорожке. Мне стало холодно за идущего и страшно, но не на столько чтобы не увидеть во втором окне его икры, в третьем - колени, в четвертом - бедра и… Стекло пятого окна оказалось на удивление непроглядным, а вот мысли мои абсолютно четкими.
Это нелюдь!
Или хуже того мертвец, кем-то поднятый в шутку. Возможно свежий и потому не потерявший упругость кожи и мышц. Однако даже не обладай он прекрасной осанкой и поступью, это не отменяет того, что нас с тетушкой сейчас на части разорвут и кости обглодают.
Деликатный стук во входную дверь совершенно не вязался с моим сценарием, и все же я не рискнула выйти в холл. Я в него выглянула буквально на миг ухватила почтовый шар и устремилась назад в безопасность кухни. Дрожащими руками вырвала из тетради несколько листов, схватилась за перо и макнула его не в тушь, а в чай. Невезуха! Пока искала другое перо, набирала его чернилами и пыталась коротко обрисовать ситуацию, стук в дверь стал настойчивее.