Меня пригласили работать в головной офис Контроля в Никта-Эребе.
Подобный шанс выпадает раз в жизни. Самые сложные дела, огромный архив, невероятный карьерный потенциал, высокая зарплата – нельзя не ухватиться. Только девяносто девять вирдов из ста отказались бы не раздумывая.
Но не я.
Пусть Контроль регламентировал нашу жизнь, жизнь вирдов, с самого рождения. Детский сад, школа, университет, друзья, семья, путешествия – всё под надзором.
Пусть конны вшивали нам подавляющие дар до минимума амулеты. Закон предписывал носить их каждому со ступенью силы от третьей и выше, а таких вирдов в стране больше половины.
Пусть многие сотрудники третировали нас. Правозащитные организации регулярно писали о случаях превышения полномочий и необоснованном насилии.
Неважно.
Я знала, зачем нужен Контроль. Отнюдь не потому, что со школы изучала связанные с даром поведенческие изменения. Мне доводилось сталкиваться с вирдами, которых способности свели с ума, – сталкиваться вне подавляющих изоляторов. Я не просто видела, на что шли сородичи. Их безумие однажды проехалось по мне шинами тяжеловоза, едва не убив и чудом не искалечив.
Я взъерошила подстриженные до плеч рыжие кудряшки, поправила на носу очки-авиаторы с коричневыми зеркальными стёклами и оглядела вагон.
Дорога от Нотти до Никта-Эреба, с юга на север страны, занимала двенадцать часов. Мало кто ехал до конечной, как я. Соседи менялись в среднем каждые два часа, хотя вагон шёл битком. Самолётом было бы быстрее, но из-за начала учебного года билеты на ближайшие рейсы раскупили.
Мне не хотелось переносить первый рабочий день, а встреча с Ирвином отбила последнее желание сидеть в аэропорту, надеясь на «отказное» место. Поэтому я бросила в почтовый ящик ключи от арендованной квартиры вместе с чеком за последний месяц и уехала первым же электропоездом. Старым, душным, с засаленными креслами по два в ряд справа и слева от прохода.
Недавно начались однообразные столичные пригороды. Соседи стали меняться чаще. На последней остановке по диагонали от меня сел вирд. Блондин лет двадцати с острым носом, в круглых очках и зелёной футболке с мультяшным слонёнком. Из-под штанин вельветовых брюк торчали дутые кроссовки с розовыми шнурками.
Другие сочли бы его обыкновенным человеком, но я, вирд-вязальщик, отличала сородичей. Мой фетч, он же – дух-попутчик, он же – «захребетник», наделял способностью видеть исходившее от них сияние.
По интенсивности и форме ауры я могла рассказать не только о силе и типе дара, но и о характере и эмоциях вирда. Посмотрев глазами своего фетча и заглянув глубже, на изнанку реальности, открывала и более нетривиальные детали. Например, как именно сородич взаимодействовал с окружающим пространством…