Табличка рядом с арочным входом гласила, что сегодня колледж закрыт для посетителей. Вход не был главным, и все же на арке сидели грозные гаргульи, мрачно оглядывая бледно-золотой каменный фасад, обращенный в сторону Хедингтона. Я остановилась у ворот, чтобы посмотреть на обширный двор с фонтаном в центре, а затем пошла дальше. Миновав стену колледжа и ряд припаркованных велосипедов, я направилась в торговую часть Харрингтон-стрит – туда, где располагались магазины.
Дома здесь – в основном Георгианской эпохи – были не такими старинными, как здания колледжей. Они стояли словно элегантные дамы, облаченные в наряды кремовых или очень светлых пастельных оттенков. На первых этажах располагались магазины, выше – квартиры. «Кардинал Клубокси» находился в середине улицы. Спереди здание было оштукатурено светло-зеленым, створчатые окна были окрашены в белый, а все, что из дерева, – в ярко-голубой. У магазина была одна большая витрина и дверь со стеклянной панелью. На витрине стояли корзины с яркой пряжей и антикварная прялка, накрытая вязаным покрывалом, в которое так и хотелось укутаться. А еще там были подборка книг, наборы для рукоделия и великолепный красный свитер. Глядя на все это, так и хотелось научиться вязать.
Внезапно я почувствовала, будто сзади по моей шее медленно скользят холодные влажные пальцы.
Стоял сентябрь, погода была сносной, и я согрелась от прогулки со станции. Мне было тепло – вот только этот холодок на шее…
Подняв взгляд, я заметила, что с другой стороны улицы в моем направлении движутся две дамы. Одной из них была моя бабушка. На ней была черная юбка, практичная обувь и связанный ею самой кардиган – оранжевый с синим. Рядом шла стильная женщина за шестьдесят – ее я не узнала. На обеих были широкие шляпки.
Я поприветствовала их, помахав рукой. Однако стоило мне сделать шаг вперед, как они опустили головы, скрыв лица под полями шляп. И все же бабушку я просто не могла не узнать!
– Бабушка! – крикнула я, направляясь к ним так быстро, что чемодан начало потряхивать.
Женщины явно заметили меня, но вместо того, чтобы подождать, резко свернули в Рук-лэйн – узкий переулок, соединяющий Харрингтон-стрит с Джордж-стрит. Что за чертовщина?! Я подняла чемодан и побежала следом, но он был таким тяжелым, что бег скорее напоминал пошатывание с одышкой.
– Бабушка! – снова закричала я.
Я добралась до конца переулка, в который они свернули, но там было пусто. По брусчатке катился влекомый ветром сухой сморщенный лист. С одного из подоконников на меня взглянул небольшой черный кот. Как будто с жалостью. Больше на Рук-лэйн не было ни души.