В Стране Дремучих Трав (Владимир Брагин) - страница 2

Размер шрифта
Интервал


Одновременно он работает над либретто к опере Дмитрия Шостаковича «Серго Орджоникидзе» («Баллада о Серго») и пишет либретто «Пчелиный балет» (о необыкновенной мудрости пчел).

Писатель всегда стремился в своем творчестве показать, «какие удивительные загадки и тайны скрыты, совсем по соседству с каждым из вас, – в лесу и на полянке…». Владимир Григорьевич написал для детей немало рассказов о природе, об обитателях леса – «Приключения сосновой шишки», «Удивительные кладовки», «Оранжевое кружево», «Однажды вечером в лесу» и другие.

В 1948 году в Детгизе вышла книга Брагина, которая принесла автору широкую известность, – «В Стране Дремучих Трав». В течение нескольких лет ее издали в Венгрии, Чехословакии, Болгарии, Польше, Югославии. Неоднократно она переиздавалась и в нашей стране.

Замысел книги возник у автора давно. Работу над ней он начал еще в годы войны. Владимир Григорьевич собрал большой научный материал. Его консультантами были академики А. И. Опарин и Н. Н. Плавильщиков. В книге автор открывает для читателя поразительный микромир, который существует рядом с нами, и показывает, как наблюдения за жизнью растений и насекомых помогают людям совершать новые технические открытия.

Затем Владимир Григорьевич приступил к работе над новым большим произведением – романом «Искатель утраченного тысячелетия». Книга, оставшаяся незавершенной из-за смерти автора и законченная М. Н. Качаловой, посвящена поискам дневника и научных записей Веригина – исследователя, жившего в середине XIX века, которому удалось найти секрет долголетия человека.

В последние годы жизни Владимир Григорьевич Брагин по заданию Союза писателей работал с молодыми литераторами, отдавая им весь свой талант и знания.

Г. В. Брагин

В Стране Дремучих Трав

Роман-сказка

Часть первая

Чужой букет цветов

Итак, в путь!

«Конечно, Солнцу нет дела до человека. Но у человека всегда было дело к Солнцу. Больше чем две тысячи лет назад Эратосфен при помощи тени от Солнца вычислил величину земного шара, подсчитал, что окружность Земли по экватору равна 250 000 стадий, примерно 38 000 верст[1]! А ведь тот мир, который мог знать древнегреческий географ Эратосфен, был так мал, так мал!..

Я черчу на песке мир Эратосфена – без Америки, без Австралии. Теплые берега Средиземноморья… Персия… Скифия… Мир был так мал! Но вот предстала перед Эратосфеном оглушающая цифра – 250 000 стадий! И не испуг, не беспомощность, а дерзание, жажда узнать, открыть, увидеть – овладели душой человека. Перед Эратосфеном мир расширялся и разрастался постепенно, от одного неторопливого математического подсчета к другому. Но передо мной мир и предметы выросли сразу. Вдруг! В сто, в двести раз! Отчаянный час, непонятный миг!