Нужного человека он нашёл в лице Григория Лаврова два года назад. «Роясь» в Интернете, Анатолий Павлович наткнулся на объявление о предложении любых услуг в области археологии и раскопок. При личной встрече Семеникин выяснил, что Григорий – выпускник детдома, окончил Санкт-Петербургский государственный университет, кафедру археологии.
«Это хорошо, что детдомовский, – подумал про себя хирург, – если где-нибудь пропадет – никто не кинется его искать…»
– Ты почему без зонта? – обратился он к Григорию, едва тот переступил порог. – Весь паркет мне испортишь, снимай плащ и проходи в комнату.
Гостиная Анатолия Павловича представляла собой редкостное зрелище.
На стенах висели небольшие стрелы из зелёного и серого обсидиана, антропоморфные погребальные урны, покрытые росписями неизвестных филиппинских племён, стояли на высоких полках у окна; китайские артефакты из жадеита, использовавшиеся для гадания пять с половиной тысяч лет назад, «прятались» за толстым стеклом в многочисленных стеклянных шкафах, стоявших вдоль стены. Глиняные таблички с шумерской клинописью бережно покоились на бархатных подушечках. С потолка на толстых цепях угрожающе свисали топоры кельтов времён поздней бронзы, изготовленные настоящими мастерами кузнечного дела три с половиной тысячелетия назад. Различные печати, талисманы и многие другие редкие и интересные вещи хранились в жилище этого странного человека.
Хирург поставил перед гостем начатую бутылку дорогого коньяка и тарелку с нарезанными ломтиками лимона, а также одну коньячную рюмку, так как сам, по здоровью, не употреблял этот напиток. Гриша посмотрел на лимон и сглотнул слюну.
– Зачем я Вам понадобился, доктор?
Он всегда употреблял это слово, когда хотел позлить Семеникина.
– Сколько раз я тебе говорил! Не называй меня так! – тряся нефритовыми чётками у его лица, почти прокричал хирург.
– Последний раз Вы обозвали меня бездарным недоучкой и сказали, что больше не воспользуетесь моими услугами.
– А! Ты ещё будешь строить из себя обиженного?! Из-за твоей липовой фрески я потерял… большую сумму денег, – воскликнул он, размахивая в воздухе огромной кубинской сигарой.
– Я верну деньги, – Гриша выпил и закусил лимоном, по телу пробежал озноб, он согревался.
– Да чёрт с этими деньгами! – Анатолий Павлович подошёл к окну и, задумчиво глядя на моросящий дождь, выпустил клуб дыма. – Пора и о душе подумать…
При этих словах хирурга губы Григория исказила кривая улыбка. В голове пронеслись десятки дел по контрабанде и перепродаже в Европе и бывших странах Советского Союза огромного количества археологических ценностей. Хотя, что скрывать, в половине всех этих дел был замешан и он, потому Лавров не строил на этот счёт никаких иллюзий, прекрасно зная, чем это может для него закончиться.