– Да там вообще будут существовать все физические законы! Я же говорю: я всё придумал.
– Все физические? Ого! Даже так? Ну, удачи тебе!
– Вот увидишь. Пока!
***
– Смотри, какой идёт снег! – воскликнул Грэг.
Кант заворожено и удивлённо навис над небольшим голубым шаром, гладя, как там падает снег, такой же, как у них, только белый.
– Белый снег! Фантастика… – прошептал он. – Да и планета! Совсем как настоящая!
– Я назвал её Земля.
– …но что с людьми?! Они же совсем не умеют творить!
– А-а, люди-то… – безразлично протянул Грэг. – Не получились. Смотри, зато, какой у них снег! – он поражался и удивлялся собственному творению, не отрываясь глядя на белые пушистые хлопья.
– Грэг, но ведь так нельзя… – возразил Кант. – Снег – это, конечно, хорошо… но ты лучше людей переделай, чем на снег любоваться! Почему они у тебя такие жестокие?
– Да что ты привязался со своими людьми?! Ты разве когда-нибудь видел такое чудо? Совсем белый, таит – и становится прозрачным! Ни на коже не видно, ни на одежде… Получилось даже лучше, чем я думал!
– Вот смотри… – не унимался Кант. – Видишь? – Он протянул руку и указал на небольшого человечка, стоящего на крыше. – Парень хочет прыгнуть с крыши. Ему совсем плевать на твой снег…
– Да-а… глуповатые получились. Не получились! Зато какой получился снег!!!..
Наклонив голову, глядя себе под ноги и подняв воротник куртки от ветра и дождя, я, спасаясь от холода быстрым шагом, шёл через заброшенный неприметный парк, потому что сегодня решил сократить путь до дома.
Сначала я нёсся сломя голову, погрузившись в привычное всем жителям мегаполиса состояние: думал о завтрашнем дне, о невыполненных к сроку обязательствах перед начальством, о том, что пора бы всё бросить и уехать в отпуск… Мерзким холодком струились капли дождя, попадающие ко мне за воротник. Всё было как всегда: мобильно, привычно, не ново.
Но вскоре я заметил, какая вокруг стоит несвойственная большому городу тишина, нарушенная лишь шуршанием дождя, и таинственный заброшенный уголок вдруг показался мне не просто парком. Я остановился. Запахи, звуки – всё здесь мне показалось как будто знакомым. Мне казалось, однажды я был уже здесь, но точно так же я был уверен, что вижу этот парк впервые. И всё же, что-то – ощущение, чувство или скрытое предчувствие – заставило меня задержаться.
Выбрав наиболее устойчивую из покосившихся лавочек, я рукой смахнул с неё холодную дождевую воду и сел. Я узнал его: это был парк, в котором я провёл всё моё детство.
Под серым осенним небом стояли чёрные голые стволы деревьев, на мокрой чёрной земле лежали сломанные или просто упавшие от старости лавочки – нынешний парк теперь больше напоминал мне кладбище, не хватало только крестов.