Женщину, севшую рядом, Татьяна не знала. Эффектная, красивая той нечеловеческой холёной красотой, какую в избытке видишь на страницах глянцевых журналов, но в жизни она встречается крайне редко. По крайней мере, во дворах панельных многоэтажек питерских окраин.
– Не надо туда пока ходить, Татьяна Андреевна, – сказала незнакомка. – Посидите лучше пока здесь.
– Откуда вы меня знаете? – с подозрением спросила Татьяна. – Кто вы?
– Я-то? – усмехнулась незнакомка, недобро, одним уголком рта. – Допустим, я – Инна Валерьевна. Такой ответ устроит?
Инна Валерьевна. В памяти что-то ворохнулось в ответ, имя оказалось не чужим, когда-то вроде бы слышала. Но когда…
– Как всё запущено, – пробормотала Инна Валерьевна, качая головой. – Что-то похожее я ожидала, но чтоб настолько…
Из парадной тем временем понесли на носилках чёрный мешок.
{Нет…}
– Да, – безжалостно прокомментировала немой вопль Инна Валерьевна.
– Сашуля! – Татьяна с криком сорвалась было с места, но железная хватка Инны Валерьевны вернула её на место:
– Сидеть.
В тихом голосе звучал приказ неодолимой силы. Коленки подогнулись, как подрубленные, Татьяна села прежде, чем осознала сам приказ.
Из парадной вывели Илону. Растрёпанная, одежда в беспорядке, в пятнах. Она упиралась и визжала не своим голосом:
– Это не я, это не я, это не яаааааа! Я не убивала! Убивала не я! Не яааааа! Неееет!
Инна Валерьевна улыбнулась. Так, наверное, мог бы улыбаться удав при виде кролика. Безумный Илонин взгляд наткнулся на эту улыбку как на утыканную острыми шипами стену. Ужас осознания, прыгнуло в память определение из какой-то, очень давно прочитанной книжки. Илона осознала причину своей беды. Её лицо отразило {всё}.
– Ей дадут двадцать лет, – неприятно усмехнувшись, пояснила Инна Валерьевна. – Умышленное убийство с отягчающими обстоятельствами. Но приговор суда могут пересмотреть и найти другую виновницу… в общем-то.
– Я… не… убивала… – заплетающимся языком выговорила Татьяна, мгновенно оценив угрозу.
Саши больше нет. Мужа больше нет. Любимого мужчины – нет. Ребёнок родится без отца…
– Илона меня огрочила. Ты, надеюсь, такой глупости не совершишь.
– Это вы убили? Вы?!
Инна Валерьевна посмотрела на Татьянины пальцы, вцепившиеся в её рукав, затем перевела взгляд на саму Татьяну. Пальцы разжались сами собой.
– Убийца… – прошептала Татьяна, чувствуя, как голову снова задёргивает чернотой близящегося обморока. – Убийца!
– А ты – чистенькая? – с любопытством спросила эта страшная женщина. – Кто позволил своему ненаглядному выкинуть температурящую сестру из квартиры, напомнить? Вместо того, чтобы вызвать ей скорую.