– Не называй меня так, а то в бубен получишь. Хрюнтазалий – это звучит гордо.
– Гордыня-один из смертных грехов.
– Ты мне еще псалмы прочти…
– А что, я могу!
– Спасибо, не надо.
– А как мне тебя называть? Хрюнтазалий – язык сломать можно.
– Зови меня просто – Дзыга!
– А это что за зверь такой?
– Сам ты зверь! Хотя я сам не знаю, но звучит красиво.
– Дзыга, так Дзыга. Все лучше, чем Хрюнтазалий.
– Ты, что обидеть меня хочешь?– крикнул чертенок и выхватил прямо из воздуха светящиеся красным крошечные вилы.
– Стой, стой, я не хотел тебя обидеть. Просто Хрюнтазалий слишком длинно. Не кипятись, нам еще работать вместе, – и на всякий случай достал из воздуха маленький светящийся белым огнем меч.
– Ладно, ладно, прощен, – сказал чертенок и тут же прикусил язык.
– Ух ты, прощение грехов…
– Молчи… – и тут же получил, материализовавшейся из ниоткуда красной искрой прямо в пятую точку.
– Ай, все из-за тебя, начальство бдит!
– Я то тут причем, сам виноват.
– Ладно, проехали, – сказал чертенок, потирая пятую точку. – Что будем делать с аколитом?
– А давай я его себе переманю.
– Щас, у него ровно половина света и темноты, так что не выпендривайся. Вот еще капельку темноты и он мой.
– Стоять, бояться!.
– Ф-фух, опять ты, Серый! – с дрожью в голосе сказали хранители. К ним, хромая на одну ногу, с эбонитовой тростью в правой руке, двигался, сморщенный, как лимон, старик.
– Не Серый, а Судья! – и поднял их за шиворот. – Всем понятно, или более доходчиво объяснить?
– Н-н-нет, не надо!
– То-то же. Ну рассказывайте, что мы имеем.
– Неопределившийся аколит, с просыпающимся даром, – наперебой стали говорить ангелок и чертенок.
– Так, по одному. А то развели тут бардак.
– Кто его выключил?
– Я-я-я, – ответил с дрожью в голосе ангелок и тут же получил разряд искры, вылетевшей из ногтя старика в пятую точку.
– Ай, за что?
– Было бы за что, вообще убил бы. Нельзя напрямую вмешиваться в людскую жизнь.
– Так он того, слышать нас начал, боялись, что кукуха поедет.
– Ангелок, где ты нахватался таких словечек? Хотя есть от кого, – и посмотрел на чертенка.
– А что я, гы-гы, что я?
– Ох, оба получите у меня по первое число. Запомните, напрямую не вмешиваться, понятно!. Голос его стал стальным.
– Он должен сам определиться, так и передайте вашему начальству. Не сводить с него глаз, бдеть и охранять. Если что, звоните, – и ногтем в воздухе начертал голубоватым пламенем цифры телефона. Цифры еще горели, а Серого и след простыл.
– Бр-р-р, старик у меня навевает прямо-таки животный ужас!
– Ага, словечки ему не нравятся. Как бы не развеял, с него станется.