Глава первая
в которой финал для одного становится началом для другого
Фьорс, столица Фьоренхолле. Королевский дворец.
Молодой принц вихрем ворвался в зал и легкими шагами миновал узкий коридор: перед отцовскими покоями уже собралась толпа придворных.
– Пропустите наследника! – крикнул советник короля, высокий и полнотелый Тивальд. – Отходит батюшка ваш, – тихо сказал он принцу.
Максимилиан поблагодарил вельможу за пояснение кивком, и стал искать глазами среди столпившихся своего друга и наставника, придворного волшебника Дагмара, но того среди присутствующих не было.
Тогда принц рывком распахнул двери в отцовскую опочивальню, увидел бледное восковое лицо родителя, потерявшегося в подушках и перинах, и ставшего за время болезни крошечной и худощавой копией самого себя в былое время.
Мачеха его, Адалин, на которой отец женился совсем недавно, сидела здесь же, приложив к изящному носу платок с нюхательной солью.
– Где ты бродишь, неблагодарный сын? Когда твой отец возлежит на смертном одре, а наше королевство стоит на пороге серьезных перемен? – прошипела она Максимилиану, не отнимая платка от лица.
Тот не удостоил женщину взглядом, потому что знал, что вопрос наследования королевства заботит ее гораздо больше, чем тревога за здоровье супруга.
Он взял отца за руку и легонько пожал ее, пытаясь передать тому хоть каплю своей жизненной энергии и сказал:
– Все будет хорошо, пап, ты поправишься.
– Я сделал все, что мог, к сожалению… – тенью выступил из угла комнаты первый придворный лекарь, – … но ни традиционные средства, ни магические снадобья не возымели на этот раз даже кратковременного эффекта.
Король устало зажмурил веки и выдохнул:
– Позови советников.
Максимилиан исполнил просьбу, и три королевских советника: уже знакомый нам Тивальд, а также невысокий лысоватый Кирон и худощавый рыжий Луц, проследовали в опочивальню, выстроившись в ряд перед королевской постелью.
– Фьоренхолле всегда правили мужчины, – с большим усилием заговорил король, и все присутствующие напрягли слух и даже задержали дыхание, чтобы невольно не нарушить царившую тишину. – И я передаю престол своему сыну… Такова моя последняя во…ля.
От Максимилиана не укрылось, как в этот миг Адалин сжала платок так сильно, что костяшки пальцев побелели, а острые ногти впились в ладонь, пачкая белоснежный шелк красными каплями крови.