– Может быть, после смерти у тебя пропала память? – уже спокойнее отозвался Мастер, вынимая очередную охапку хлама из-под стола, – я ознакомился с документами и уже получил плату за труды.
Хрупкое девичье тельце, лежащее на столе рядом под простыней, вдруг зашевелило пальцами ног. Светло-русые косы повисли в воздухе, словно настороженные ослиные уши. Все действо сопровождалось звонким смехом.
– Элис, я серьезно. Мне нужна эта маска. Верни ее, это очень важно.
Тень недовольно хмыкнула и снова залетела за шкаф. Через несколько секунд оттуда выкатилось деревянное лицо, удивительно похожее на нее при жизни, с той лишь разницей, что маску покрывали символы, понятные только Мастеру. Еще в детстве он заметил, что может прикреплять души умерших к портретам. Впервые это случилось с картинкой, которую маленький Том нарисовал в честь своего деда, скончавшегося накануне. Долго же крики матери эхом носились по дому, когда карикатурный детский рисунок заговорил голосом ее покойного отца. В конце концов, портрет был благоразумно разорван на кусочки, и о своем даре Томас не вспоминал ровно до тех пор, пока тени не начали ходить за ним по пятам, умоляя хотя бы на один день вернуть их к жизни.
С возрастом мистер Коунволт отточил навык до филигранного совершенства. Он выяснил, что портреты могут хранить в себе души веками, и схожесть их с усопшими только закрепляет эффект. Очень скоро слухи о таинственном Мастере, который создает необычные маски удивительно тонкой работы, расползлись по всему Мистленду. Образовался нескончаемый поток желающих приобрести точную копию своего лица или еще кого-то. И только единицы знали об «особых» масках, в которые Мастер был способен заключить душу. Впрочем, он сжигал их сразу после удачного опыта и брался за подобную работу далеко не каждый раз, когда к нему за этим обращались.
Мастер торопливо схватил свое творение и положил на лицо бледной, как мел, Элис. Тень подошла ближе и с интересом уставилась на свою холодную оболочку.
– Что со мной произойдет? – тихо прошептала она.
– Увидишь. Думаю, тебе понравится, – рука Томаса с трепетом прикоснулась ко лбу девочки, – сейчас будет немного неприятно.
Он закрыл глаза и крепко сжал ледяную детскую ладошку. Элис почувствовала, как ее притягивает маска, подобно магниту. Что-то подобное она уже ощущала, когда летела к свету за секунду до смерти, но вместо легкости сейчас по конечностям расползались тяжесть и ноющая боль. Особенно тяжелым показалось сердце, застрявшее в груди мертвым грузом.
Никогда раньше Томасу не приходилось надевать свои работы на лица мертвецов. Он так и не решил для себя: это сподвигло его принять заказ, или чувство жалости к мертвому ребенку, но радость от результата превысила все ожидания. Разумеется, если маску снять, девочка рухнет замертво. Более того, скорее всего тело продолжит разлагаться, ведь конкретно к нему душа имеет весьма опосредованное отношение. Но требования заказчика он выполнил, Элис вела себя как обычный ребенок, разве что в жутковатой маскарадной маске. Впрочем, она была сделана настолько хорошо, что отвлекала внимание от нездоровой бледности девочки.