Под щитом, тревожно нюхая снег, пробежала собака. Остановилась на секунду, прислушалась, втянула ноздрями воздух и, опасливо посмотрев в сторону Николая, скрылась в проеме. Подумалось, хорошо, что у этих «защитников» нет собак. Не помог бы ему тогда с таким трудом добытый маскхалат.
Сумерки на двигались очень быстро. В воздухе закружились редкие снежинки. Вот и хорошо. Снег спрячет его следы. Николай осторожно поднялся и выглянул поверх забора. Ночью передвигаться было сложно. С наступлением сезона спячки электростанции останавливались, и все огни гасли. Города вымирали, а поселки и деревни тем более. Правда и в городах, и в поселках оставались считанные единицы «неспящих», а где-то в глуши, говорят, есть целые деревни. Ходили слухи, что там собирались все «шатуны» и строили планы нападения на беззащитные города. По другим слухам у «шатунов» были подпольные убежища-квартиры в самих городах, откуда они пересылали тайные сообщения с информацией, когда и куда лучше всего нападать. Мало того, некоторые поговаривали, что «шатуны» скоро установят свой диктаторский режим и все спящие будут у них рабами. Глупо, конечно. Кому нужны рабы, проводящие в спячке шесть или семь месяцев в году. И что это за слово такое, «шатун». Шатун – это злой и голодный медведь. А «неспящие» в целом несчастные загнанные люди, которые просто хотят, чтобы их оставили в покое. Наверняка, этот термин родился где-нибудь в кабинетах управления «ловцами». То есть «защитниками». Впрочем… Николай еще раз посмотрел на теперь уже почти невидимую в темноте надпись «Мы не спим! Мы уже рядом!» Впрочем, может быть какие-то основания у слухов и были. Если, конечно, эту угрожающую надпись не сделали сами ловцы.
Где-то далеко за ТЭЦ в небо взмыла оранжевая осветительная ракета. Послышались автоматные очереди, затем что-то бухнуло и полыхнуло. Затем опять очередь, и все стихло. Это не было похоже на обычную бесцельную стрельбу. Неужели кто-то из «неспящих» попался? И что это был за взрыв… «Ловцы» потому так и назывались, что должны были отлавливать голодных и замерзших «шатунов» живыми. Да и сами они, в принципе, были такими же «неспящими».
Ракета медленно опускалась на дальний лес, но, не достигнув верхушек деревьев, пару раз мигнула и погасла. Ночь на заснеженной окраине снова стала темной. И если раньше Николай сомневался, стоит ли ему идти в темноте, то теперь сомнений не оставалось. Нужно переждать. «Ловцы» редко охотились в одном месте подолгу. Завтра утром их скорее всего уже здесь не будет. Николай поднял с земли большой белый с серыми маскировочными пятнами рюкзак. И такую же белую обмотанную маскировочной тканью винтовку. Таиться уже не было смысла. В наступивший тьме он стал невидимкой. Еще раз промелькнула безнадежная мысль, плюнуть на все и пойти напрямик через захламленное бетонными плитами поле прямо к лесу. Но идти бы пришлось в сторону «ловцов». А на ловца и зверь бежит, не так ли? Нет. Он не такой зверь. Однако ночевать на снегу не хотелось, а сарайчики на свалке могли вполне подойти для этой цели.