В последние лет десять он смирился, перестал её искать. Ведьмы-кудиани могли долго оставаться красивыми, но в отличие от него, век их был ограничен.
– Ты знаешь, чего ищу я, – после долгого молчания произнёс капитан. – Сам зачем пришёл? Что ищешь?
– Ус-слугу…
– Что может предложить тебе бессмертный капитан с сердцем птицы?
По губам незнакомца скользнула кривая усмешка.
– Ты, говорят, хорошо… с-свадьбы проводиш-шь…
Очередная волна, налетев на корабль, ударила каравеллу в бок и перехлестнула через борта. Алькон отплевался от солёной воды, окинув взглядом палубу – не смыло ли кого за борт? Бегло пересчитав своих, успокоился. Тут до него дошёл смысл заданного вопроса.
– Было дело… дней десять назад, – капитан помрачнел.
Он знал, что нарушил древнейший морской обычай, согласно которому моряк не должен изменять своему судну. У корабля – душа женская. Изменить ему в плавании прямо или косвенно с любой другой женщиной – накликать беду. Алькон, пойдя на поводу у своего друга и совладельца корабля Эстебана Корейоса, провёл свадьбу по языческим обычаям. По морским приметам худшего преступления он не мог совершить. Да и сам квартирмейстер тоже был хорош. Не терпелось ему вступить в права мужа хорошенькой индианки до окончания плавания. В какой момент каравелла предаст их обоих в ответ, дель Рохо не знал. Как любая вероломно обманутая женщина, она имела право на месть.
Не за этим ли пожаловал сюда хозяин морских глубин в шторм? Не ему ли пожаловалась «Санта Моника?»
– Согласен – это не хорошо… Один раз, по дружбе…
– Я не об этом, – губы незнакомца снова скривились.
– Не было больше свадеб… Красавице Дали и Вешапи-змею руки соединил не я, – на всякий случай сказал Алькон, припомнив, как уехав из ущелья гор княжества Самцхе-Саатабаго в поисках Лейлы, придумал сказку о том, что друг его Вешапи женился на своей невесте, дочери Гмерти-громовержца. Ему хотелось верить, что та история окончилась счастливо. Благодаря его таланту певца и сказителя легенду о любви дракона и его пленницы знали во многих уголках мира. Вины в том не было.
Алькон не знал, что на самом деле влюблённые давно потеряли друг друга, так и не соединившись.
Об этом поведал сам Вешапи, неизвестно каким образом проявившись в собственном внуке – Эстебане. Как это получилось – только богам ведомо.
Не было у Алькона права такого – проводить обряд свадьбы Эстебана и индейской девушки Камиллы. Жрецом Алькон отродясь не был. На что понадеялся, когда на борту судна соединил любящие сердца? На покровительство Вешапи, которому сам Гмерти-громовержец дал силу богов?