– Меня так сто лет не назвали, не меньше, – отсмеявшись, сказала она. – Ви. Зови меня Ви.
То-то и оно. Ни в жизнь не смогу выдавить это из себя, обращаясь к кому-то такому… такому… К мэм.
– Для вас это, наверное, уже привычное дело? – перевести тему показалось единственно верным решением.
Ви, будто оценивая фактор привычности, окинула взглядом поверхность планеты, обратила его к небу, заволоченному плотными облаками, едва пропускающими свет принадлежащей Селесте звезды, и в конце концов вернула его мне.
– Ещё бы! Двадцать первый полет через кротовую нору. Надеюсь, двадцатый успешный.
– Двадцатый…?
Ви, не переставая улыбаться, вскинула левую руку, вернее то, что теперь было на её месте – практически идентичный человеческой конечности протез, едва выдающий себя меньшей плавностью движений.
– Нас, вояк с оружием, к грамотеям из лабораторий не просто так приставляют.
Офицер хохотнула и направилась к командиру, готовому вести отряд вглубь неизведанного. Я замер на месте. Попавший сюда в силу нелепого стечения обстоятельств на замену съевшему какую-то дрянь в столовой сокурснику, я к неизведанному готов не был.
Лучше бы тогда отказался. Лучше бы тогда не знал, сколько денег платят за одну такую вылазку.
Неминуемо отряд выдвинулся вперёд, отдаляясь от счастливчиков на теплом корабле, все глубже погружаясь в пожирающую разум тишину. Я крепко держался за автомат, будто норовил упасть, если отпущу его, и наблюдал за восторженными геологами, собирающими образцы, как мне думалось – всего, что попадётся под руку. Их так воодушевляла собственная работа, что они не замечали ни холода, ни непостоянной дороги, то круто уходящей вверх, на снежные барханы, то падающей вниз и приводящей к обрывам, из черноты которых, стоило заглянуть внутрь, в ответ глядела бездна. Казалось, Селеста-7 была полой, и стоило сделать неверный шаг – земля под ногами расколется, отправляя неудачливых членов экспедиции в последний полет.
Бесконечные белоснежные пейзажи кружили голову, заставляли думать, что идущие стоят на месте, образовывали вокруг нас ледяной лабиринт, перекрывая путь назад. Лабиринт петлял, крутил, душил. Иногда часть отряда исчезала из поля зрения – тогда я ускорял шаг, словно ребёнок, отставший от родителей, боящийся, что его оставили. В один из подобных случаев я свернул не туда и неожиданно споткнулся обо что-то, подобно крохотной скале, торчащей из-под поверхности. Повинуясь любопытству, смахнул слой снега с неё и обнаружил, что маленькая скала эта неправильной формы красноватого оттенка. Раскопанная, она сильно выделялась на белом фоне будто кусок кровоточащей плоти.