Когда огни начали отдаляться, завершив сканирование периметра, все еще лежала неподвижно, затаив дыхание, боясь пошевелиться. Холод проникал в позвоночник, гасил пламя в легких, но вместе с тем охлаждал, приближая неизлечимую пневмонию. Даже когда огни исчезли, и на пролесок обрушилась тьма, Катя продолжала лежать, чувствуя, как по щекам катятся горячие слезы - уже не ужаса, а безысходности. Слабость, паника и холод парализовали ее.
Когда Сергей осторожно подполз к ней и накрыл своим телом, Катя продолжала дрожать и плакать. Он гладил ее по волосам, но больше не успокаивал и не рассказывал сказки о скором спасении. Наоборот, был отрешён, сосредоточен, задумчив, как никогда прежде. И это обстоятельство никак не могло добавить Кате оптимизма, но, положа руку на сердце, она была ему благодарна за это.
Сколько времени прошло? Она не знала. Молча выбралась из-под укрытия вслед за Акслером. Так же молча он поцеловал ее в лоб, обняв так крепко, что Катя прикусила язык от боли. Как и прежде, слова были излишни. Наверное, они оба понимали, что ловушка захлопнулась, и эта игра в прятки-догонялки всего лишь отодвигает неизбежное во времени. Может, именно поэтому больше не спешили, шли, не разбирая дороги и не ускоряя шаг.
Спустя непонятно сколько времени начался дождь. Сперва редкий, едва заметный, а затем затяжной, проникающий сквозь зонт сосновых крон. За считанные минуты одежда промокла, а новый приступ кашля накрыл Катю волной знакомой разрывающей боли.
- Я люблю тебя, - прошептал Сергей, прижимая к себе девушку. - Просто всегда об этом помни. Я. Тебя. Люблю!
Порыв ветра подхватил его слова, вознес вверх, к зашумевшим покачивающимся кронам. Природа была готова благословить искреннее признание в любви. Катя непроизвольно улыбнулась такой романтической ассоциации.
- Я тоже тебя люблю, - теряя остатки сил, выдохнула в его губы.
Увы, у иных на них были совсем другие планы, не имеющие с благословением ничего общего.
Глава 30. За горизонтом лишь начало...
Дождь. Тяжелые капли, намочившие волосы и одежду менее чем за четверть часа. Холод, окутавший каждую клеточку тела, прорывающийся ознобом, похожим на судороги. Шаги Сергея, от которых боль разливалась по венам и капиллярам обмораживающим азотом, накрывала пылающие легкие. Иногда это заканчивалось приступом кашля, который несколько часов назад напугал бы Катю... но сейчас ей было все равно.
Силы таяли. И теперь не только физические. После крушительного фиаско, обманутых надежд и демонстрации силы иных пришло понимание того, что оптимизм и отвага были иллюзией, безумием, отчаянием. И Катя, и Сергей прекрасно понимали, что им не выбраться из этой передряги живыми. Ни вдвоем, ни по отдельности.