– ...облезет. Без вариантов, – заключила я.
И встретилась со снобом взглядом.
Темные глаза его сощурились и стали ещё темнее. Я поёжилась, сердце забилось быстрее, а в душе шевельнулась смутная пока ещё тревога.
Я отвела глаза, успев заметить ухмылку, искривившую красивые губы, а затем новенький наконец представился. Коротко и рублено:
– Жнец. Тим Жнец.
Я приподняла бровь и моргнула. В памяти всплыло: “Бонд. Джеймс Бонд”. Был такой фильм когда-то.
В моём сне.
В аудиторию вихрем ворвалась Леофановна.
– Ну что, ты познакомился с ребятами? Молодчинка! Павел Виратович скоро придет, первый курс такие буяны, не обижайте Тимофейчика, детки! – выдала она скороговоркой и снова упорхнула утихомиривать мелкоту.
Я фыркнула, прикрывая рот ладошкой. Подложить новичку такую свинью способна была только наша Леофановна. Она слишком давно нас знает и до сих пор считает детками, и даже зайками. Мы-то привыкли, а вот новенький так досадливо поморщился, что Стёпыч с Митрой, переглянувшись, покатились под стол.
– Ну, здравствуй, Тимо-Фейчик!
– Интересно, какие у Тимо-Фейчика крылья? – загоготали они, заражая весельем всю аудиторию.
Да, попал, так попал. И с крыльями – это он зря. Не знаю как у них в столицах, но у нас крылья – предмет гордости, считай визитная карточка, мы их никогда почти не скрываем, на занятиях разве что бесплотными делаем, чтоб не поднимать вихрей. А он при знакомстве – нос задрал, а крылья спрятал. Очень зря.
Покачав головой и поджав губы, слегка сочувствуя глупому снобу, я не удержалась и бросила взгляд через плечо, невольно проявляя свои крылья полностью. Пестрые, рыже-черно-белые, яркие и красивые. Я легко шевельнула ими, чуть потянувшись всем телом. Балдею от своих крыльев. Три года назад, когда они внезапно поменяли цвет с просто золотистых, я думала меня заклюют. Но с крыльями оно как? – главное носить гордо, и тогда все недоброжелатели подавятся собственным ядом.
Я обернулась и едва не подавилась – в снова устремленных на меня черных глазах мерцал недобрый синий огонь. И я такое уже видела!
Давно. Аккурат перед смертью…
– Нет. Не может быть... – прошептала я резко пересохшими губами. Не дыша, всмотрелась в бледное лицо.
Это не он! Совсем не похож ведь? Вот только… если вот этот острый подбородок смягчить немного, по-детски, и чуть укоротить надменный тонкий нос… а глаза под пушистыми ресницами слегка увеличить...
Как он там сказал? Жнец?..
Я ощутила, как немеет затылок. Мозг отказывался верить – три года относительно спокойной жизни, шутка ли! – но лицо мальчишки из моего кошмара проявлялось теперь перед глазами, стоило их прикрыть. Скользкий холодок бежал между лопатками, руки дрожали так, что пришлось прижать их к столу. Крылья трепетали, заставляя шелестеть страницами тетрадь Митры позади меня.