На неширокой кровати лежал старик с закрытыми глазами, а рядом с ним, уткнувшись лицом в одеяло, сидела девочка, от которой исходило то самое всеобъемлющее чувство печали. Вот и все. Никакой привычной толпы родственников или суеты. Но, тем не менее, это было намного более впечатляюще.
Вьярг осторожно прислонился к стене, а потом, рассредоточившись, прошел сквозь нее. Ощущение было таким же, как и всегда: идти было трудно, как будто он двигался сквозь патоку. А затем, уже преодолев стену, он по инерции немного пролетел вперед.
И чуть не врезался в два огромных белых крыла. Едва удержав равновесие, Вьярг остановился и презрительно скривился. Ангел. Он стоял рядом с кроватью больного так, что через окно его не было видно, и Вьярг даже забыл о том, что будет не один.
Крылатое создание тоже заметило чужое присутствие. Ангел развернулся и… Нет, не скривился презрительно в ответ, досадливо заметил Вьярг – ангелам этого не положено. Но бывалый черт знает, что взгляд прекрасных глаз зачастую намного холоднее жаркого гнева преисподней.
А холод конкретно этих глаз Вьярг знал прекрасно.
– Ты?! – завопил он.
Ангел не ответил, только посмотрел на него. Но посмотрел не так, как смотрят на заклятого врага, а так, как ангелы обычно смотрят на неприятные, но неизбежные события – со смесью досады и жалости. Эта жалость вконец вывела Вьярга из себя.
– Тебе здесь делать нечего! – злобно бросил он, – Тебе эта душа точно не достанется, Ариок.
– Как неприятно осознавать, что в этом наши мнения расходятся, Вьярг, – вежливо заметил ангел, продолжая сверлить Вьярга холодным взглядом, – и, к сожалению, присутствие нас обоих необходимо по меморандуму.
– По вашим, современным заоблачным меморандумам! А по традиционным сводкам черта не могут ограничивать никакие правила.
– К сожалению, ваши, чертовские сводки давно устарели, и теперь на всех жителей внереальности действуют одинаковые правила, – все так же вежливо, но с долей язвительности ответил ангел, – А теперь, прошу меня простить, я должен сделать все возможное, чтобы помочь умирающему.
И Ариок, повернувшись к старику и закрыв глаза, начал что-то тихонько напевать. Вьярг уныло наблюдал за ним и людьми. За все это время ни больной, ни девочка, ни разу не пошевелились. Возможно из-за того, что они не видели ни его, ни Ариока, и не слышали их перебранки, а может просто от безнадежности. Продолжая следить за ангелом, Вьярг мрачно сказал:
– Зачем вы это каждый раз делаете? Все равно ваши песни никогда не помогают. Вы всегда приходите слишком поздно.