Проклятие Святого Грааля (Денис Столович) - страница 2

Глава 2

Калистен лежал на кровати, прожигая взглядом потолок. Прошло уже около двух суток с момента кончины его отца, но парень за это время так и не позволил ни единой слезе скатиться по его щекам; как только он чувствовал, будто готов разрыдаться, в голове звучал голос отца, твердивший о том, что его сын – потомок великого воина и слезы недостойны омрачать его мужественное лицо. В замке было темно, несмотря на свечи, которые никогда не затухали. Казалось, что тени до сей поры, лишь таившиеся в углах, разом решили явить свое существование и затмить свет своим присутствием. Калистен глубоко вдохнул. Воздух отдавал смертью и безысходностью, чем больше парень вдыхал, тем глубже скорбь пускала корни в его сердце. Тишину нарушил стук в дверь, а затем раздался противный скрип, который она издает в том случае, если начать ее медленно открывать. В проеме показался слуга, он глубоко поклонился, тем самым извиняясь за нарушенный покой и вошел внутрь. Прочистив горло, мужчина начал говорить: “Молодой господин, ваш покойный отец, да вознесется его дух к богам, за пару дней до своей смерти изволил вызвать меня к себе. Смею полагать, что он знал о скорой кончине и распорядился при ее наступлении отдать этот фолиант лично вам в руки”. Достав из-за пазухи потертую книгу, он протянул ее Калистену и поспешно удалился, закрыв за собой дверь, которая снова издала протяжный и неприятный звук. Юноша стер пыль с названия и рассмотрел его повнимательнее, оно было написано на неизвестном ему языке. Раскрыв книгу, он подумал, что слуга решил над ним поиздеваться; без перевода было не только название, но и весь фолиант. С раздражением парень начал быстро перелистывать все страницы и в тот момент, когда Калистен уже собирался отчитать, того, кто принес ему эту злосчастную книгу, он увидел перевод одного из стихов:

“На стыке двух миров

В пещере каменной и длинной

Хранится божий склад даров

И в той пещере все едины

Неважно, скромен иль хвастлив

Богат иль беден

Все отринь, пустым себя провозглашая

Ведь только жертву принеся

И в цвет кровавый орошая

Злат кубок, что ценнее всех и вся

Ты сможешь всемогущим быть

И человека воскресить”

Сердце юноши забилось чаще. Несмотря на то, что в нем присутствовало сомнение насчет правдивости этих строк, это была единственная причина почувствовать хоть что то, кроме опустошения, за последнее время. Общий смысл написанного был ему понятен, но мелкие детали требовали объяснения. Вытерев вспотевшие ладони об одежду, парень положил книгу рядом с собой и вскочил с кровати, начав переодеваться для встречи с Александром. Он снял с себя ночную одежду и надел штаны, сшитые по его меркам из крайне приятной ткани с рубашкой, в которой появляется на людях. Калистен вышел из замка, направляясь к дому приятеля. На данный момент это был единственный, кто мог бы ему помочь. Тучи, будто подстраиваясь под настроение парня, впервые за долгое время разошлись в стороны, дав показаться солнечным лучам. Дойдя до места назначения, которым являлся большой деревянный дом, не такой большой, как у Калистена, но все еще внушавший трепет своими размерами, парень постучался в дверь. Через две секунды послышались шаги и дверь распахнулась. На пороге стоял Александр, его длинные волосы были слегка растрепаны, потому что, в дни, когда парень не выходит из дома, он лишь расчесывает их без должной укладки. Брови юноши сначала были нахмурены, а затем стремительно взлетели вверх. На его лице отразился целый спектр эмоций: от легкого раздражения до удивления и радости. Александр широко улыбнулся и притянул к себе Калистена, крепко сжимая его в объятьях и похлопывая по спине. “Ты где был, дурень? Я спрашивал у наших преподавателей о твоем отсутствии, но они постоянно отмалчивались и просили перестать об этом спрашивать. Если ты просто прогуливал, то я тебе этого не прощу!” – с весельем в голосе быстро выпалил длинноволосый парень. Калистен лишь горько усмехнулся, сказав, что отлынивал по одной простой причине: смерть отца. Александр замешкался и отпрянул от друга, посмотрев ему в глаза. “Не переживай ты так, мне уже намного лучше, еще пару дней и буду такой же, как прежде” – соврал Калистен, чтобы не смущать своего товарища. Приятели вошли в дом, родители Александра были в отъезде, поэтому никто бы им не помешал. Сев друг напротив друга, первые пару секунд они неловко молчали, но Александр нарушил тишину, сказав: “Говори уже зачем пришел, я ведь тебя знаю, ты бы не стал просто так делиться со мной такой новостью, сгнил бы дома от скорби, но не решился поделиться тем, что творится у тебя на душе”. Калистен неловко улыбнулся, друг читал его как открытую книгу. Положив на стол фолиант, парень посмотрел в глаза друга, в них отражалось недоумение. “Ты пришел, чтобы похвастаться новой книгой? Очень…интересно.”. Не обратив внимания на язвительный выпад Александра, Калистен открыл нужную страницу. “Читай” – чуть властным тоном сказал он. Длинноволосый юноша прочитал стихотворные строки и с удивлением поднял взгляд. “Калис, тебя так сильно впечатлила Легенда о Святом Граале? Ты что, никогда о ней не слышал? Папа рассказывал мне ее как сказку перед сном”. Калистен взъерошил свои волосы резким движением и слегка замялся перед ответом. “Мой отец рассказывал мне только как махать мечом, да о своих подвигах. Не стал он рассказывать россказни бардов”. Пока он говорил это, его голос чуть дрожал. Нет, Калистен бы не заплакал, но был крайне близок к этому. Александр вздохнул и начал свой рассказ: “Была у божества желаний Эфистамона дочь. Звали ее Аифисия. Девушка необыкновенной красоты, от одного только ее взора смертные и бессмертные существа готовы были пасть на колени. Но волею случая оказалась она влюблена, этого не должно было произойти, в природе божеств нет возможности полюбить, но Аифисия оказалась исключением. Однако, ее любовь была сродни чуме, она заражала ею остальных богов и сводила их с ума. Эфистамон разгневался и вознамерился убить возлюбленного дочери – Никадора. В момент, когда Эфистамон собирался вонзить копье в грудь Никадора, Аифисия закрыла его собой, заявив, что намеревается провести с ним оставшуюся вечность, наплевав на разрушения, что приносит она, когда влюблена. Ее отец разозлился на безрассудность дочери и вместо обычной смерти принял решение проклясть их, заперев ядовитую любовь внутри золота навеки. Аифисия обняла Никадора и с ужасом наблюдала, как они уменьшаются в размерах, а кожа их становится золотой, отражая яростное выражение Эфистамона. Она потянулась к губам своего любимого, чтобы поцеловать его в последний раз, закрыла глаза и прильнула к ним, но почувствовала лишь холод металла. Она не успела. Их переплетенные тела полностью покрылись золотом. Они стали Святым Граалем, что способен исполнять желания других, будучи навсегда избавленными от возможности исполнить свои”. Калистен тяжело выдохнул и потер переносицу, начав говорить чуть утомленным голосом: “Это все, конечно, невероятно трагично, но меня больше интересует конкретика. Где Грааль сейчас находится?”. Александр нахмурился и всмотрелся в серьезное лицо друга: глаза были наполнены решимостью, а уверенность в уже заранее принятом решении, казалось, стала его духовными латами. “Ты собираешься заполучить Грааль? Хотя чего я спрашиваю, ясно ведь, что пришел не просто послушать легенды,” – парень откинулся на спинку стула и выдохнул, будучи явно обеспокоенным за судьбу приятеля – “Слушай, я понимаю для чего он тебе нужен, но подумай дважды о том, что ты собираешься сделать. Мертвым не место среди живых и если твой отец умер, значит на то было воля судьбы. Люди не борцы с ее роком, а те, кто мнят себя ими – безумцы”. После этих слов Калистен вскочил с места и чуть было не набросился на друга, его слова были точно языки пламени: "Замолчи! Лучше уж стать безумцем, чем склонить голову и принять свою никчемность перед судьбой. Знаешь, единственное, что я слышал на церемонии погребения отца это то, какие вкусные угощения приготовил наш повар и постоянный интерес о том, как изменится их положение, когда такой влиятельный человек скончался. Этим свиньям было плевать на моего папу! Им было важно набить свое брюхо и сохранить местечко под солнцем, и я уверен, что их устраивала судьба, ведь она их не карала, бороться с ней они явно не будут. И что, ты хочешь, чтобы каждый был, такой, как они? Чем же тогда люди станут отличаться от животных?”. Александр поднял руки, признавая поражение, и мягко улыбнулся. “Спокойно, борец с судьбой, я просто предупредил. Если тебе так хочется заполучить Грааль, то я не буду тебя останавливать. Только вот, точного его расположения я не знаю. Смею предположить, что знают где он только жрецы Эфистамона.”. Калистен поморщился и с явным отвращением в голосе уточнил: “Остроухие ублюдки?”. Александр усмехнулся и кивнул, его друг был очень недоволен этим фактом. “Их храм находится далеко отсюда, придется нам ехать на лошадях”. После этой фразы Калистен нахмурился и с недоумением сказал: “Подожди, нам? Я не собирался отправляться с кем-то другим, лишний рот мне будет только мешать”. Александр, уже начавший собираться в дорогу, повернулся к приятелю: “Ты же не думал, что я брошу тебя одного? Так что не надейся на одиночное путешествие, ведь даже легендарные воители всегда были с товарищами”. Калистен, смерив недовольным взглядом своего друга, решил все же не спорить, понимая, что это будет бесполезная трата сил. Александр написал небольшое письмо родителям о том, что уезжает на несколько дней для исследования магических существ других регионов в качестве работы от профессоров, взял увесистый мешочек с деньгами и небольшой кинжал, а затем прицепил оба предмета на набедренный пояс. Калистен же не взял ничего, кроме меча, что покоился в ножнах, а свою мать, убитую горем, он оставил в неведении, решив, что ближайшую неделю она так и не решится покинуть покои своего мертвого мужа, значит и отсутствия сына не заметит. Парни вышли на улицу, солнце уже склонялось за горы, что означало скорое наступление вечера. “Доедем до ближайшего кабака, там переночуем, а на утро отправимся в путь”. Александр кивнул, соглашаясь с планом действий друга, а затем добавил: “Поедем на лошадях моих родителей, их давно уже никто не обкатывал, так что они могут быть строптивыми”. Снарядив лошадей, юноши забрались на них, стараясь не делать лишних движений, однако опасения Александра оказались тщетны, лошади были спокойны и даже не попытались скинуть наездников с себя. Устроившись поудобнее, парни посмотрели друг на друга, а затем вперед. Их путешествие за Святым Граалем началось.