— Так значит, я не ошибся? — спросил мальчик, подойдя к борту.
— Нет, не ошибся, — ответил капитан. — Но подзорную трубу больше не забывай.
— Это единственное, что осталось от отца, — почему-то признался он.
— Знаю, — ответил мужчина и потрепал его по волосам. Странный, отеческий жест. Раньше капитан себе такого не позволял.
Впрочем, Оливер плавал с капитаном всего год, с тех самых пор, как тот забрал его из сиротского приюта, в который попал после смерти матери. Не раз и не два он задавался вопросом, почему капитан взял его к себе? С этим определенно была связана какая-то тайна. Но капитан не спешил этой тайной делиться.
Они вытащили из воды мужчину, оказавшегося полукровкой, еле живого, истощенного, в глубоком бреду. Корабельный доктор осмотрел беднягу и сделал неутешительный прогноз:
— Еще день, может, два. Я ничем не могу помочь.
А Олли откуда-то понял, что утопленник выживет, обязательно выживет. Ведь полукровки живучи. Все в приюте это знали, если в тебе течет кровь полукровок, то ты никогда не будешь болеть.
Он взял за правило приходить к незнакомцу каждый вечер и разговаривать с ним о корабле, о том, как ему нравится плавать, о странно подобревшем к нему капитане, который раньше не очень его жаловал. Он рассказывал о Тарнасе, где родился и вырос, где была похоронена мама, о странах, в которых они побывали. Он приходил каждый день уже почти неделю и однажды, рассказывая очередную историю, мальчик вдруг увидел, что мужчина пошевелился, затем глубоко вздохнул и открыл глаза.
— Пить, — хрипло попросил он. Оливер тут же метнулся за стаканом воды, стоящим на старой тумбочке у кровати. И когда тот утолил жажду и откинулся на подушку, внимательно на него посмотрел яркими зелеными глазами и спросил: — Кто ты?
— Я — Олли, Оливер Амель. Юнга, — ответил мальчик и тут же спросил: — А вы?
— Я? — удивился незнакомец. Несколько секунд он молчал, уставившись в потолок, и хмурился. Хмурился долго, Олли показалось, целую вечность, а после мужчина словно вспомнил о нем, резко повернулся, прищурился и требовательно спросил: — разве ты не знаешь, кто я?
— Нет, — в свою очередь удивился он. — Мы подобрали вас в море. Вы едва не умерли там.
— Понятно, — ответил мужчина, потеряв к нему всякий интерес, но Оливер к нему интереса не потерял.
— Тогда я пойду, скажу капитану, что вы очнулись? Заодно доктора позову. Он говорил, что вы не протяните и дня, а вы живучий, как эти кошки харашши, что обитают в лесах Арвитана.
Мужчина долго смотрел на закрывшуюся за мальчиком дверь, но не видел ее. Он ничего не видел. Пытался выудить из недр своей памяти хоть что-то, любую малость, что угодно, что могло бы ответить на вопрос: «А кто он собственно такой?». Но ответа ни его память, ни разговор с капитаном, ни доктор так и не дали.