На третью ночь было тихо, но лишь потому, что он сорвал голос в две предыдущие. Ни отогнать, ни позвать на помощь. Он мог лишь смотреть в висящее напротив кровати зеркало, в котором отражалось изголовье и слабо подсвеченное уличным фонарем окно. Все бы ничего, да только Андрей отчетливо видел сгорбленный силуэт и лежащие на изголовье белые руки с узловатыми пальцами. Обернуться и проверить, действительно ли кто-то есть рядом с ним было выше его сил. Утром он не отлипал от родителей, уговаривая увезти его в город, но те были непреклонны.
–Они бояться тебя не меньше, чем ты их. Поэтому стараются напугать, пока ты не стал сильней, чем они, – тяжело вздохнула бабушка, когда они сели обедать, оставшись одни.
–Ты тоже их видела? – еле слышно прошептал он, держась за саднящее горло.
Вместо ответа женщина вышла, взяла с комода маленькое зеркало в деревянной оправе, удивительно тяжелой для своих размеров, и велела ему смотреть. На мутной поверхности, перечеркнутой чем-то красным, проступило не отражение Андрея, а многочисленные силуэты, царапающие стекло с той стороны. Как он не выпустил зеркало из рук – не скажет до сих пор.
С того дня мир для него изменился навсегда.
Алевтина Михайловна внука не пожалела, с головой окунув в тот котел, в котором сама варилась с малых лет. И только довольно кивала, когда ребенок словно резко взрослеть начал, будто неделя за год для него проходила. И знания в голову шестилетнего мальчишки вбивала так, словно это последний его шанс хоть что-то узнать. Как оказалось, действительно последний.
Ровно через три дня после того, как Андрея забрали родители, старуха отдала душу, уж богу ли, черту ли – ему неизвестно. Да и все равно было, если честно. Первые десять лет он старался забыть обо все, что случилось с ним в этом доме, отказываясь приезжать сюда под любым предлогом. Да и жуткие видения отступили, растворились, будто были всего лишь детскими кошмарами, игрой расшалившегося воображения. А в шестнадцать лет он снова увидел их, и не в зеркале, как раньше, а наяву. Они приходили на запах крови, уговаривали людей дать им еще. Простые смертные не различали их голоса, но охотно следовали их советам. Тогда Андрею пришлось вспомнить все, он часами выворачивал собственное сознание наизнанку, пытаясь извлечь из него как можно больше полезной информации.
Дело шло туго. Но шло. Тогда он впервые, купив дешевенькое зеркало в ближайшем магазине, дождался отъезда родителей в гости с ночевкой, вышел на пустырь на окраине города после заката. Немертвые-неживые словно почувствовали его намерения, не показываясь его глазам. Но вот спрятаться от зеркала не могли. Не от любого зеркала, само собой.