Простонал, ослаб, склонившись ниже. Уткнулся носом в её шикарные каштановые кудри. Позволил ей сделать это. Она спустила мои штаны…
Нежно, трепетно извлекла мой член.
С трудом дышал, тело пробила мелкая дрожь, готов был излиться прямо сразу…
Это же мой первый раз!
Воспользуюсь случаем. Просто нет во мне столько сил, чтобы отказаться от этой сногсшибательной девушки. Всю энергию тратил, чтобы волка внутри себя сдерживать.
— Нам вот так… Нам нельзя, — она опять хотела сказать про презервативы.
Волкам запрещено пользоваться этой гадостью. Все наши силы сейчас брошены на размножение.
Но какое волку размножение с оленихой?!
Девушку свою возьму, закон не нарушу… И нужно умудриться не сделать ей выродка. Нам Демоны от кровосмешения не нужны.
— Поцелуй, — выдохнул я. — А я тебя. Так сделаем… Чтобы напряжение снять.
Она вскинула бровь. Пальчики провели по всей длине моего члена. Смело взяла орган в кулак и повторила действие.
Меня, как электричеством шарахнуло. Я охнул, чуть попятился от неё.
А моя важенка-отваженка не отпустила.
— Согласна, — ответила она. — Так будет лучше.
Убрал когти, хвост спрятал. Засунул своего волка Злыдня глубоко в подсознание и нагнулся за поцелуем.
Целоваться с истинной парой - одно удовольствие. Губы её мягкие – чистый соблазн. Медовые, чуть влажные. Дрожали…
Она вся дрожала от возбуждения! Так хотела меня, что отрывисто дышала своим оленьим носиком.
Я скользнул ладонью по её спинке. Провёл по тоненькой талии и пальцами стянул с неё сарафан.
А потом цунами!
Стихия!
Животная страсть!
Желание одолело такое, что… Попроси она войти в неё, вторгнуться в нетронутое лоно, оказаться в узкой пещерке, я бы не сдержался.
Но она же моя лапушка, моя самка, подруга на все времена. Не глупая, не слабенькая скотинка, жующая травку. Лиле́я поняла, как обстоят наши с ней дела. Не свернула с намеченного пути.
Мы только поцелуемся.
Слюны стало так много, что я чуть не захлебнулся.
Освободившись от одежды, сразу же подкинул девушку, усадив на себя. Высоко усадил, чтобы эти полные, торчащие задорно груди были перед моим лицом.
Что за напасть!
Зачем они такие созданы природой!
Чтобы погибать нам.
Она такая хрупкая, а груди мне в пасть не помещались. В ладонь поместятся, но у меня и руки неслабые…
Два соблазнительных полушария, мягкостью манили, околдовывали и пленяли навсегда. Боясь себя, своего зверя внутри, только губами трогал твёрдые бусинки розовых сосков. Зажимал и втягивал.
Усмехнулся, когда моя важенка простонала.
Я шёл в спальню, одной рукой поддержал, другой между ног бережно Лиле́ю трогал.