Ночь выдалась не из лёгких. Теперь, когда улицы пусты, город кажется заброшенным, и, не зная его до апокалипсиса, я ни за что бы не поверила в то, что он являлся крупнейшим центром звёзд, киностудий и светской элиты. Сейчас им скорее управляют безумцы, которые то и дело бегают под окнами с плакатами, призывающими молиться и совершать обряды с жертвоприношениями, чтобы задобрить «гнев Божий». Глупости. У меня никогда бы не поднялась рука зарезать кого-то во имя подобной «великой цели». Поэтому я не выспалась, слушая всю ночь крики сумасшедших.
Конец света в корне изменил людей. Те, кто остались в живых, вынуждены были буквально драться за еду. Они нападали в тёмных переулках, а некоторые из нас вели себя как одичавшие животные. Вот и теперь я стою у выхода на улицу, застёгивая свою куртку, а в сапогах прячу пару кухонных ножей. Руки у меня должны быть свободными на случай, если придётся быстро хватать добычу и бежать со всех ног.
– Ты же вернёшься? – раздаётся тихий голосок у меня за спиной. Я оборачиваюсь.
– Конечно, милая, – улыбаюсь я, поглаживая сестру по щеке. – Я не оставлю тебя одну.
Каждый день я говорю эти слова перед уходом. Выйдя на улицу, с головой окунаюсь в мир, который теперь являлся едва ли не воплощением самого страшного из всех кошмаров. Один и тот же маршрут изо дня в день: от подвала до супермаркета, в котором ещё оставалась хоть какая-то еда, и обратно. Двигаюсь вниз по тротуару, местами взорванном, поэтому приходится обходить одну за другой глыбы гравия. Дойдя до места «икс», я, пригнувшись, пересекаю тёмную улицу, а затем осторожно, пытаясь не скрипеть дверью, толкаю её. Обойдя небольшой магазинчик, заглянув на каждую полупустую полку, я нахожу пакет кукурузных хлопьев, не полную коробку с чаем, несколько кусочков рафинированного сахара для сестры и упаковку быстрой лапши. В мире до катастрофы эти продукты не представляли никакой ценности. Сейчас же они были на вес золота.
Крепко прижимая к себе «сокровища», осторожно отправляюсь назад. Когда идёшь с пустыми руками – не вызываешь интереса и вполне можешь пройтись без приключений, но когда же ты идёшь хоть с какой-то вещью, а точнее, едой, то ты становишься «лакомым кусочком» для всех людей в округе. Я иду быстро, как только могу, двигаясь вдоль стен домов. Низкие, широкие каблуки предательски стучат об асфальт, создавая целую симфонию звуков. Мысленно ставлю «галочку» сменить их, как только представится возможность. Из-за того, что город кажется вымершим, этот звук через чур громкий, и отдаётся эхом на всю улицу.