— Ты напрасно пренебрегла завтраком, дочь. Отборочное испытание требует сил, негоже отправляться туда с пустым желудком.
— Да, папа, — Милариссе хотелось броситься прочь из столовой, чтобы выйти из-под прицела отцовского взгляда. Усилием воли она заставила себя оставаться на месте и принялась рассматривать скатерть возле своей тарелки. На ослепительно-белой ткани не было ни пятнышка.
Несколько секунд в столовой царила тишина, затем тоненько звякнул фарфор — отец снова принялся за какао. Считая про себя, Миларисса с нетерпением ожидала окончания пытки.
На счете «пятьсот семьдесят три» завтрак, наконец, закончился.
— Что ж, пора собираться, — произнес отец. После чего Милариссе сделалось совсем худо. Но члены рода Орид никогда не сдаются, и она покинула столовую с прямой спиной и со спокойной уверенностью на лице. Так ей, во всяком случае, казалось.
И только после, ненадолго оставшись одна в своей комнате, она позволила себе настоящие чувства. Пока не пришла горничная, чтобы помочь переодеться.
Веселая разговорчивая Лита нравилась Милариссе. Но сегодня ее болтовня раздражала.
— Ах, госпожа, — вы такая хорошенькая в этом платье. Розовый цвет и кружево так идут к вашим черным волосам, — щебетала девушка, сооружая на голове Милариссы нечто, похожее на башню. И болтала, болтала…
Когда рука ее потянулась к гребню, украшенному перьями, Миларисса не выдержала. Высвободившись, решительно тряхнула головой, рассыпая локоны по плечам, и произнесла:
— Нет! Никаких перьев, никаких башен! И в платье этом дурацком я никуда не поеду!
И сразу почувствовала, как стало легче дышать.
— Но как же, госпожа? — растерялась Лита. — Ваша матушка велела…
— Я сказала — нет! Если матушке нужно, пусть сама это надевает!
Миларисса вскочила и отправилась в гардеробную.
— Вот! — произнесла она, вернувшись с платьем темно-изумрудного цвета. Повернулась спиной к горничной и велела: — Расшнуровывай.
— Но, госпожа, оно ведь совсем не праздничное!
Миларисса обернулась, посмотрела на нее сердито.
— А я и не на праздник еду.
— Но как же… Ведь такое событие раз в жизни бывает! Ваша магия, наконец, определится.
— Расшнуровывай, а то черное платье принесу!
— Ох, госпожа, не надо черное! — Лита бросилась распускать шнуровку. — Меня ж матушка ваша выгонит! И чего вам не понравилось, так же хорошо было — ну прямо куколка.
— Вот именно, — Миларисса сбросила ненавистный розовый наряд. Облачилась в новый и окинула взглядом отражение — девушка в зеркале уже не напоминала куклу. Темная холодная зелень, под цвет глаз, давала ощущение покоя. Мелькнула мысль, что черный цвет был бы все-таки лучше, но идти на открытый конфликт с родителями не хотелось. Тем более, что единственное черное платье было куплено на похороны дядюшки Ронира, и не только навевало грустные воспоминания, но и наверняка стало маловато — дядюшка упокоился пять лет назад. — Прическу сделай попроще. И никаких перьев.