Когда я въезжала в ворота, улицы были пусты, но сухонький человечек, который представился Вильгельмом сэром Тюром, заверил, что завтра же в мою честь организуют гуляния.
Спорить я не стала. Гуляния люблю. Однако выразила желание поближе познакомиться со своим имуществом.
- С чего прикажете начать? – поинтересовался Вильгельм, который, судя по всему, метил на место моего заместителя. – С личных владений или с государственных нужд?
Я задумалась. Конечно, правильней было бы для начала поинтересоваться последними. Но, с другой стороны, первые могли меня порадовать. А я, в конце концов, не рыцарь святого ордена, чтобы днём и ночью думать только о благе человеческом. Ну, по крайней мере, в последние десять лет.
Итак, я выбрала личное, и потому, коротко отметившись в консульском дворце, мы снова оседлали лошадей и направились к моему поместью.
Последнее находилось за пределами внутренней цитадели, и всё же от внешнего мира его отделяло два слоя толстых стен. Однако размером, оно, кажется, могло соревноваться со всем центром города.
Ещё издалека стало ясно, что с одной стороны мои владения обнесены непосредственно крепостной стеной. С другой ажурная решётка отделяла их от пустынной городской улицы. Подход я оценила – это пространство следовало занять надёжной охраной. Пока же стражники, назначенные Вильгельмом, или кто там управлял городом в отсутствие Фрэнсиса, могли бы только раздражать – я ведь понятия не имею, на чьей стороне они выступят, случись заварушка.
И вот, наконец, городские кварталы остались позади, и мы въехали в ворота, за которыми раскинулся весьма внушительных размеров сад.
Я подала знак своим парням остаться на дверях – поскольку подобные ситуации, когда нет времени или возможности произносить команды вслух, встречаются нам с командой не в первый раз, мы давно уже выработали систему условных знаков, которые позволяют понять кому я приказываю и что.
- Сэра Фрэнсиса давно не было, - заметила я, направляя коня по усыпанной гравием дорожке.
Сад выглядел довольно ухоженным, однако в воздухе разливалось неуловимое чувство запустения.
- Он проводил здесь зимы, - произнёс Вильгельм равнодушно, давая понять, что не будет сильно скучать. – В этот раз покинул поместье в марте и до сих пор мы думали, что не вернётся до поздней осени. Если дела идут хорошо, Фрэнсис может бороздить моря до самого конца декабря.
Вильгельм подумал, помолчал и поправился:
- Мог.
- Мог, - согласилась я. – Возможно, так останется и впредь. Хотя посмотрим. В этом году я точно останусь на осень.
Лето уже подходило к концу. Моя посудина изрядно потрепалась, и, хотя при иных условиях я бы обошлась лёгкой починкой в попутной гавани, на сей раз хотелось, не откладывая, осмотреть свои новые земли.