Возможно, Груффальду это не слишком понравилось, но других вариантов мы
придумать не смогли. Он поцеловал меня в знак согласия, вот тут-то и принесло
Айну. Поскольку делать ей там было абсолютно нечего, я могла предположить лишь
то, что она за мной следила.
Сейчас нас отправили навестить тетушку – сестру отца, жившую за рекой. Мы
ехали верхом, а слуга Гинтер следом на осле, чуть отстав. Чтобы в пути было не
скучно, мы занимались тем, что получалось у нас лучше всего, - ссорились.
Точнее, ссорилась со мной Айна, а я лениво отбивала ее удары.
Хоть нас с трудом различали даже родители, характеры наши были полной
противоположностью. Как пчела и муха. Одна смотрит на луг и вид цветы, а другая
– коровьи лепешки. Айна, ненавидящая весь белый свет, была злой и угрюмой. Я –
легкой, веселой и жизнерадостной. Впрочем, если кто-то пытался меня обижать,
обычно в этом раскаивался, потому что спуску я никому не давала.
- Ненавижу тебя! – повторила Айна, когда мы подъехали к мосту через реку.
- За что? – усмехнулась я. – За то, что меня все любят, а тебя нет?
Груффальд на тебя не смотрит и даже старый Морчестон выбрал меня, а не тебя.
Побагровев от злости, Айна пришпорила коня. Забежав на мост, тот попал
копытом между двух бревен, споткнулся и скинул ее в воду. У опор было глубоко,
и она сразу же ушла с головой.
- Гинтер! – крикнула я, спрыгнув на землю. – Скорее, она не умеет
плавать.
Спешившись, слуга бросился в реку, но, похожу, течением Айну затянуло в
омут. Несколько раз Гинтер поднимался на поверхность, чтобы набрать воздуха, и
снова нырял. Я стояла и смотрела на воду, стиснув кулаки и ругая себя.
Если бы я не ответила на ее «ненавижу», она бы не разозлилась еще сильнее
и не погнала бы коня на мост. И тот не сбросил бы ее.
Но, с другой стороны, разве я начала все это?
Вода под мостом забурлила, Гинтер вынырнул, держа Айну за платье. Он
вытащил ее на берег, но она не подавала признаков жизни. Положив животом на
свое колено, Гинтер пытался избавить Айну от воды внутри, и ему это удалось. Ее
вырвало, она начала дышать, но… так и не пришла в себя.
Перекинув Айну через седло своего осла, Гинтер повел его домой. Я ехала
следом, держа на поводу ее коня. Когда мы приехали, началась суета. Все бегали,
кричали, плакали, пытались привести Айну в чувство, но ничего не помогало. Ее
отнесли в комнату, вскоре приехал из города лекарь, однако и ему это не
удалось.
Поздно вечером, уже собираясь лечь спать, я зашла к сестре. Она лежала на
кровати под одеялом, рядом сидела служанка Байла. Отпустив ее ненадолго
перекусить, я села на стул, и вдруг Айна открыла глаза.